Поймать ночь
Шрифт:
Валериус не был уверен, стоит ли ему подчиниться, но все же неохотно сделал это.
– Теперь глубоко вдохни, - сладким голосом произнесла она ему на ухо, моментально посылая дрожь по всему его телу.
– Чувствуешь запах речной сырости с примесью каджун гумбо? Не напоминает ли тебе испанский мох?
Он открыл глаза.
– Все, что я чувствую, так это запах мочи, протухших морепродуктов и речной слизи.
Табита разинула рот.
– Как ты можешь говорить такое?
– Это то, что я
– Ты знаешь, что ты - упрямый осел?
– проворчала она, садясь в машину.
– Меня обзывали и хуже.
Ее взгляд стал серьезным и грустным.
– Я знаю. Но сейчас для тебя другие времена. Я собираюсь прикрывать твой зад, так что этой ночью мы будем отрываться, задавать жару даймонам и…
– Прошу прощения?
– оскорбленным тоном спросил он.
– Прикрывать что?
– Ты меня слышал, - озорно улыбнулась Табита.
– Знаешь, твои проблемы с людьми наполовину из-за того, что ты мало смеёшься и воспринимаешь слишком серьезно и себя, и других.
– Жизнь серьезна.
– Нет, - возразила она, ее голубые глаза страстно горели.
– Жизнь это приключение. Она волнует и пугает. Иногда она немного скучна, но она никогда не должна быть серьезной.
Табита заметила сомнение в его глазах. Он так не привык доверять людям, что ей почему-то захотелось добиться его доверия.
– Идем со мной, военачальник Валериус. Позволь показать тебе какой действительно может быть жизнь, и почему так чёртовски важно сохранить этот мир.
Она следила, как он берется за дверную ручку, словно прикасается к грязным детским памперсам. Табита никогда не видела, чтобы кто-то так издевательски себя вел. Это весьма впечатляло.
Не сказав больше не слова, он сел в машину. Она переключила коробку передач, и машина с визгом дернулась с обочины.
Валериус мало чего ожидал от этой ночи; но следовало признать, ему нравилась энергия этой женщины. Пыл, с которым она жила. За ней было удивительно интересно наблюдать. Неудивительно, что Эш сдружился с ней.
Когда ты бессмертен, острота ощущений угасает быстрее, чем тело. Столетия сменяют друг друга так быстро, что легко забыть свою человеческую сущность. Сложно помнить, зачем ее нужно сохранять.
Он с трудом вспоминал, как надо смеяться. Опять же, смех и Валериус были несовместимы. До Табиты, он ни с кем вместе не смеялся.
У нее энтузиазм, как у ребенка. Как-то ей удалось сохранить идеалы своей молодости, даже столкнувшись с миром, вовсе ее не одобрявшим. Ей действительно не волновало, что подумает о ней он или кто-либо еще. Она шла по жизни, делая то, что должна и трактуя всё на свой лад.
Как он ей завидовал из-за этого.
Она была мощной силой, с которой следовало считаться.
Валериус не смог сдержать смех.
– Что?
– спросила она, завернув за угол так резко, что он практически свалился на её сидение.
Он выпрямился.
– Я только что подумал, кому-то надо было назвать тебя Ураган Табита.
Она фыркнула.
– Ты опоздал. Моя мама уже так сделала. Фактически, она назвала меня так, зайдя в первый раз в мою комнату в общежитии, и увидела весь тот хаос, который я сотворила, оставшись без Аманды, обычно убиравшей за мной. Так что будь благодарен, ведь после двенадцати лет самостоятельной жизни я наконец-то научилась убирать за собой.
Он вздрогнул, представив эту картину.
– Действительно, я благодарен.
Она резко направила машину на автостоянку у пивоварни Джексона и заехала за пределы парковки.
– Полиция отбуксирует автомобиль.
– Неа, - ответила она, заглушив мотор и положив на приборную панель маленький серебряный медальон с гравировкой своего имени.
– Это - маршрут Эда, и ему лучше знать. И если он попробует это сделать, я заставлю свою сестру навести порчу на них с братом.
– Эд?
– Один из полицейских, патрулирующих здесь. Он с меня глаз не спускает. Мы вместе ходили в среднюю школу, и он несколько лет встречался с моей старшей сестрой Кармой.
– У тебя есть сестра по имени Карма?
– спросил Валериус.
– Да, и это имя ей очень подходит. У нее отвратительная склонность возвращаться и вредить своим обидчикам, когда они меньше всего это ожидают. Она как большой, чёрный паук, выжидающий в засаде.
Слова Табиты были далеко не так забавны, как ее ужимки, изображающие, как она держит нечто в руках и грызет, как бешеная мышь.
– Как только ты начинаешь считать себя в безопасности от её гнева… Бам!
– она хлопнула в ладоши.
– Карма сбивает тебя с ног и оставляет лежать на полу истекающим кровью.
– Надеюсь, ты шутишь.
– Вовсе нет. Она - страшная женщина, но я люблю её.
Валериус вышел из машины, затем остановился, поскольку его осенила ещё одна мысль. Прокручивая события назад, он вспомнил, что каждый раз у неё появлялся очередной родственник.
– Так, сколько у тебя сестёр?
– Восемь.
– Восемь?
– переспросил он, потрясенный числом. Неудивительно, что он запутался. И как только она не путается.
Табита кивнула.
– Tиянa, сокращенно Тиа. Селену и Аманду ты знаешь. Потом Эсмеральда или просто Эсси, как мы ее называем. Жасмина или Мина. Петра, Екатерина, а проще Трина. Ну и Карма, которая отказывается иметь прозвище.
Валериус присвистнул от такого перечня.
– Что?
– Я просто жалею тех несчастных мужчин, которым посчастливилось жить в одном доме со всеми вами. Должно быть, это действительно ужасно, как минимум одну неделю в месяц.