Поймать Внедорожника
Шрифт:
Внедорожник отличался от большинства популярных блогеров основным месседжем, идеей – он был интеллектуалом, но при этом ухитрился собрать столько подписчиков. Семь миллионов, Карл! Вопреки устоявшемуся мнению, что популярность можно заработать только на дурацких роликах или постах типа «Как сварить чёрные макароны», ну, которые с чернилами каракатицы, продаются в «Ашане». Я люблю умных парней, да.
Цитаты Внедорожника (публикуются одновременно на русском и английском) разделялись на несколько групп: если он писал о паркуре и свободе перемещения по городу, то ставил хештег #windowl, странное сочетание трёх слов – wind, window и owl. Если писал про будущее (а Внедорожник был футурологом) – #futurn-ing, future+turning, если пост про знаки и про язык – #keyworld, по ассоциации с «keyword», про Москву – «moscover» (под этим хештегом
#windowl #bearlone #bealone
Ты заперт в городе. Кто-то выбрал твой путь за тебя, и теперь ты идёшь только по выделенной для человека полосе. В городе ты уже не принадлежишь себе и движешься по дорогам, которые проложили другие. Те, кто асфальтирует тротуары, ставит бордюры и заборы, прокладывает рельсы и трубы, протягивает провода. Ты в паутине, ты попал.
#keyworld #futurning
Язык будущего – невербальный. Речь исчезнет, но люди не перестанут общаться. Человечество вернётся к точке распада, к праязыку, а может, создаст новый язык, понятный любому жителю Земли. Границы между городами, странами и континентами стали условностью. Человечество живёт в одной Сети, и ему нужен универсальный язык – фото, рисунок, эмодзи, значки, иконки, символы, логотипы, пиктограммы и идеограммы, «Блисс». Слова исчезают из интерфейса программ, они исчезнут и из наших глоток. Голос нужен только для музыки.
А ещё у Внедорожника стоял странный статус: «Мепе, mene, tekel, upharsin». Оказалось, это из Библии, пророчество, данное царю Вавилона то ли Валтасару, то ли Навуходоносору (ржачное имя): «Мера, мера, пол меры и шекель. Взвешен был и найден слишком лёгким, потому разделено будет царство твоё и отдано персам». Звучит загадочно.
II. Overture
Я не сразу поняла, что полюбила его (дурацкое слово «влюбилась» ненавижу, ещё хуже – «втрескалась», «втюрилась» или «запала»). Это было чувство, парализующее волю, похожее на яд кураре. Мне хотелось жить на его странице и даже во сне разглядывать фотки, от которых мурашки копошатся в солнечном сплетении. Вроде старалась поменьше тупить в телефон, но всё равно на каждой перемене отключалась от мира и пролистывала его аккаунт. Отключаться лучше всего в кабинете у музычки, лучшее место для размышлений и созерцания. Музычка – женщина со странностями и в свою пещеру Али-Бабы пускает на перемене всех жаждущих уединения.
Описать её класс непросто: во-первых, вместо парт здесь стоят какие-то китайские или японские низкие столики, они разбросаны по всему помещению, а не стоят рядами. Вместо стульев – расписные подушки. Шторы у музычки висят не только на окнах, а везде. «Драпировочка», – говорит она. Между этими шторами (бархат, атлас, органза) образуются уютные закутки. В общем, не кабинет, а чайхана какая-то. С потолка свисают разноцветные люстры, на полках – неизвестные человечеству музыкальные инструменты, их наверняка гуманоиды делали. Или сама музычка. Когда она в хорошем настроении, может и сыграть на этих инопланетных штуковинах. Самый понятный из них – глюкофон. Помнится, когда мы были в пятом классе, она играла весь урок на гармони, к которой приделана куча деревянных трубочек-дудочек, клавиши на гармони были только слева от исполнителя, а справа – струны. Орган – не орган, баян – не баян, лютня – не лютня, не пойми что. На полках стояли пластинки и несколько проигрывателей, причём не старых. Музычка признавала только винил. Надо говорить, как она выглядела? Да, более чем нелепо. Брилась налысо или почти налысо, носила круглые очки и… фраки. Исключительно фраки. Белые, чёрные или серебристые.
Ходили слухи, что музычка даёт концерты в ДК, библиотеках, крошечных выставочных зальчиках мини-галерей современного искусства. Музычке было лет пятьдесят, и, кажется, она здесь работала со времён основания школы, так что все давно привыкли к её причудам и не трогали. В седьмом классе у нас уже не было музыки, а жаль. Очень здорово было весь урок сидеть с закрытыми глазами (музычка убеждена, что так лучше воспринимается классика), слушать всяких там Шопенов, Рахманиновых и разные интересные истории. Правда, иногда наши парни засыпали и ничего не слышали, но музычка их не трогала, говорила, что спящие слышат музыку каким-то сверхсознанием, а это, типа, ещё лучше.
Один раз Тихон втихаря воткнул наушники и начал слушать мутный рэпак, который записывал его старший брат в домашних условиях. Музычка вычислила и забрала плеер, послушала и сказала, что стихи хорошие, а аранжировка – шлак, даже что-то начала объяснять замудрёнными терминами. Тихон мало что понял, зато на следующий день пришёл разбираться его брат Платон, но скандала не вышло, а вышла новая космическая аранжировка от музычки, эта запись даже на каком-то фестивале победила.
По законам жанра музычку должны были звать заковыристо, какой-нибудь Дульсинеей или Фейхоа, но звали почему-то обычно – Любовь-Иванной, зато повезло с фамилией – Эйнштейн. Нарочно не придумаешь! Хотя, может, это фамилия мужа, впрочем, по нему не скажешь: огромный косматый-бородатый мужик байкерского вида. Он иногда приходит в класс в качестве звукача: ну, музычка ведёт кружок вокала и записывает учеников для конкурсов. Я бы тоже попела с удовольствием, но ни слуха, ни голоса. Блею, как бараниха. Одно время Любовь-Иванна пыталась меня научить попадать в ноты, но сдалась. «С таким именем – и не петь! – говорила она. – Имя имеет особую власть над человеком, тем более ты водолей». При чём тут водолей, я так и не поняла. А блеять должен не водолей, а баран, овен.
Имя у меня действительно музыкальное – Иоланта. Правда, родители назвали меня так просто потому, что красиво и необычно, а вовсе не по причине любви к опере. Фамилия, правда, подкачала – Гречихина. Интересно, какая фамилия у Внедорожника? Вдруг красивая? А если мы однажды встретимся и он меня тоже полюбит? Фамилия, раскатала губу… я пока даже его настоящего имени не знаю. Но мысль о другой фамилии меня ошпарила кипятком.
Что ещё рассказать о себе?
a. Друзья меня зовут Ио. Мама раньше называла полным именем Иоланта, но с недавних пор меня это начало бесить, и она переключилась на Ио.
b. Я ношу очки в широкой фиолетовой оправе, не для понтов, а просто зрение -3,25.
c. Любимый цвет – фиолетовый, самый сложный и неоднозначный из всех цветов, скажешь «фиолетовый» – и каждый представляет разный оттенок от лилового до сиреневого.
d. Волосы короткие и тоже, ясное дело, фиолетовые.
e. Любимая музыка – рэп, постпанк, Шнитке.
f. Любимые книги – Кафка, Джойс, Гессе, Неруда, Достоевский, Бродский.
g. Любимая одежда – худи и джинсы,
h. бренды – «Волчок», «Юность», «Спутник 1985»,
i. обувь – кеды Vans, слипперы и зимой – меховые сникерсы.
j. Рост средний, глаза голубые.
k. Любимая цитата:
Я: *смотрю в бездну*
Бездна: *смотрит на меня*
Я: *подмигиваю*
Бездна: *испытывает неловкость*
Я сидела в музычкином кабинете, слушала «Гогглы-моглы», листала страницы Внедорожника и догадывалась, что вирус уже у меня в крови. Я заражена. Сопротивление бесполезно. Любовь начиналась с лёгкого озноба, с гипноза, с наваждения. Его хештеги уже проникли мне под кожу, я ощущала каждое его слово. Совсем недавно спокойно могла гуглить в коридоре кого угодно, а теперь появился он, Внедорожник, и я стала бояться открывать его страницы прилюдно. Он превратился в мою тайну, в сокровенное, сугубо личное.
В то же время мне безумно хотелось говорить о нём и только о нём в режиме 24/7, круглосуточно без выходных. Такая вот чесотка души. Уже через пару дней моя лучшая подруга Яська сказала, что я совсем спятила и у неё уши в трубочку свернулись.
Чувство к Внедорожнику было для меня оглушительно новым, я никогда ещё не испытывала такой шквал эмоций. Оказывается, дожила до четырнадцати лет, ни разу не полюбив по-настоящему. Ну, недавно я встречалась с Мироном, но это было другое. Во-первых, он на самом деле не Мирон, а банальный Дима Миронов, во-вторых, примороженный, за год встреч не решился меня поцеловать, пришлось проявлять инициативу самой, но вышла дрянь какая-то слюнявая. Теперь я ужасно жалею, что мой первый поцелуй был отдан так глупо и не тому. В-третьих, я изначально не шибко была влюблена в Мирона, ну, он мне казался симпатичным, блондин-голубоглазик, няшка, высокий, качалкой не брезгует – но не более того. В-четвёртых, парень мне нужен был больше для статуса, чем для любви. Только у замшелых неудачниц в 14 лет нет парня, поэтому пришлось хватать первого попавшегося. Кажется, он запал на меня серьёзно после пары убогих поцелуйчиков, ахахах.