Поймать звезду
Шрифт:
Он опасливо покосился на Севу – сейчас тот, как всегда, разразится долгими рассуждениями об убытках, которые терпит агентство, его, Севкином, непосильном труде и полной финансовой безответственности компаньонов. Но Сева только безучастно повел плечом – даже про гонорар не напомнил! Компаньоны переглянулись. Катька еще больше помрачнела и насупилась.
– Это же Мурка! Вернется, никуда не денется, – успокаивая, кажется, саму себя, сказала Кисонька.
– В этом проклятущем театре запросто может «деться» полк солдат с парой танков и звеном вертолетов! – злобно пробурчал в ответ Вадька, ладонями обхватывая исходящую паром чайную чашку. После падения с осветительских мостков его то и дело начинала бить дрожь, и ему никак не удавалось с ней справиться. А теперь еще и Мурка пропала!
Они сидели в Настиной гримерке – судя по второму столику, это была одновременно и Риткина гримерка, – но сейчас оба зеркала отражали только алый клюв Евлампия Харлампиевича. Гусь уселся на высоком стуле между ними и вертел головой на длинной шее туда-сюда, кажется, сравнивая свои отражения.
Сюда их привела Настя – после испуганной беготни осветителей и долгих восторженных благодарностей от балетмейстера и Зои Павловны. Сева аж цвел, а Кисонька думала только об одном – как бы никто не спросил, почему у нее пачка поверх джинсов! Потом удивленно поглядывающая на гуся Настя потащила их в гримерку – а там, привалясь к стене, точно его не держали ноги, поджидал Вадька. Кажется, Насте ужасно хотелось расспросить их, что же происходит, но она успела только включить электрочайник. По коридору промчалась кипящая сдержанной яростью Зоя Павловна с криком:
– Хоть софиты, хоть телефоны, хоть небо пусть падает, а сегодняшнего спектакля никто не отменял! – И Настя убежала на репетицию. Где шлялась Ритка, никто не знал.
– Не волнуйся, – отчеканила Катька, пристально глядя Севе в затылок – финансист сидел возле Риткиного столика, крутя в руках то пушистую гримировальную кисточку, то пробки от каких-то флакончиков, и на губах его блуждала незнакомая отрешенная улыбка. – Мурка обязательно эту подлую Ритку поймает! И переломает ей все кости! – с мстительной ухмылкой добавила она.
Кругленькая крышечка, свинченная Севой с баночки белого грима, выскользнула у него из пальцев и со звоном свалилась на столик.
– Мелкая, у тебя от здешнего изобилия культуры окончательно мозги потекли? Ты не знаешь случайно, как Ритка могла быть в двух местах одновременно?
Катька в ответ только фыркнула – будто чихнула.
– Вот проблема! Наняла тех же бомжей, что за Настей гонялись…
– Чтоб они сбросили светильник ей самой на голову? – ехидно закончил Сева. – Алё, ты ж вроде там была, все видела. Если бы я Ритку не выдернул, – в голосе Севы зазвучала законная гордость бесстрашного мужчины и спасителя, – тот прожектор ее бы пришиб!
По Катькиной физиономии было видно, что все она видела. То есть намного лучше было бы, если б не видела. Не понравились ей ни Сева в роли благородного спасителя, ни Ритка – благодарная спасенная.
– А… А никто не говорил, что Ритка умная! – нашлась Катька. – Дядьки, которых Кисонька отлупила, тоже ведь на академиков не тянут? – Она на всякий случай вопросительно поглядела на Кисоньку, та подумала и наконец покачала головой – нет, не тянут. – Ну вот… – удовлетворенно заключила Катька. – Может, они думали, что попадут прожектором точно по Насте – а на самом деле получилось, что и Ритку чуть не пришибло! – И она обвела остальных сыщиков торжествующим взглядом.
– Логично, – согласился Вадька, но, прежде чем Катька успела загордиться, добавил: – Только никаких дядек на осветительских мостках не было. – Он прикрыл глаза, вспоминая мчащуюся впереди юркую фигурку в черном трико и головокружительный прыжок на мостик. – Это кто-то из балетных.
– Значит, точно не Ритка! – аж подпрыгнул Сева.
– Сообщник… – промямлила Катька. – Еще один…
– Не много сообщников для одной балерины? – ехидно-невинным тоном осведомился Сева и высокопарно продекламировал: – Ритка – босс балетной мафии! Торгует наркотиками из-под пачки! А оперные у нее шестерят – долги выколачивают на высоких нотах. И вообще, это они только сказали, что репетиция, а сами поехали с гопниками стрелку забивать.
Кисонька вдруг представила: уединенная полоса лесопарка, серые воды реки, выстроившиеся в ряд машины, за которыми, сжимая в потных кулаках кастеты и велосипедные цепи, настороженно прячутся мужики в спортивных костюмах – быковатые такие, с бритыми затылками и небритыми мордами… И тут на берег один за другим выкатывают тяжелые черные джипы, из которых выпрыгивают балерины в белых пачках…
– Бр-р-р! – Кисонька потрясла головой. Воображение разгулялось окончательно – вооруженные бейсбольными битами балерины в лучших балетных традициях перепархивали через капоты, стремясь добраться до гопников. Лена Матвейчук забивала какого-то бритоголового монтировкой.
– Тех двоих Ритка могла нанять… – протянула Кисонька, напрасно пытаясь отогнать от себя видение балетной примы, раскланивающейся под аплодисменты над слабо вздрагивающим телом избитого гопника. – Особенно если они говорили правду и Настю действительно не собирались убивать, а только запереть на пару дней. За такое если поймают, много все равно не дадут, можно даже за простое хулиганство выдать – сказать, что пьяные были, показалось прикольным девчонку запереть. Но с софитом совсем другое дело, – она покачала головой. – Это уже убийство! Или нанесение тяжких телесных повреждений? Тут надо профессионала нанимать за большие деньги.
– Профессионалы софитами не кидаются, а если кидаются – то не промахиваются. Тем более за большие деньги! – немедленно вставил Сева.
Кисонька согласно кивнула:
– Или от отчаяния самой рискнуть…
– То есть – похитить не вышло, решили софитом прихлопнуть? Замаскировать под несчастный случай? – подхватил Вадька, и глаза его под очками глянули остро, как два буравчика. – Но тогда получается – преступника поджимает время, иначе он не стал бы рисковать, а просто организовал новое похищение. Значит, Настю надо нейтрализовать…
– До вечернего представления, – невозмутимо проинформировала Катька. – Похитить, отравить, ногу поломать… Чтоб не смогла танцевать. А кому это надо – только Ритке! – торжествующе выпалила Катька и поглядела на остальных снисходительно.
– Катька! – надрывно застонал Сева. – Ритка была на сцене! Ее саму чуть не пришибло!
Круг замкнулся.
– И еще… Я Ритку за руки держал… – после долгого молчания нерешительно добавил Сева. – У нее маникюр – во! – Сева развел руками, как рыбак, показывающий размеры пойманной щуки. – Все ногти целые. Значит, не она дядек из шкафа выпустила?