Поймать звезду
Шрифт:
– Виновата, ошиблась, – отбрасывая пенопластовое бревнышко и отскакивая назад, хладнокровно извинилась девчонка. – Сейчас исправлюсь, – и подхватила прислоненное к стене копье.
Копьецо тоже оказалось безобразно легким и тонким, зато гибким!
– Во дура-девка! – прохрипел квадратный. – Положь ковырялку – все едино нам от нее ничего не сделается! На ей шильце не настоящее, а крашеное!
– Если б, как вы выражаетесь, шильце было настоящим, вы б стали холодным, мертвым и в кровище! – вежливо пояснила Кисонька. – Но зачем нам такие крайности – вы вполне меня устроите живой… но в синяках!
И они завертелись! Кисонька юлой пронеслась между противниками, а копье вертелось вокруг нее, точно лопасть вертолета! Банг! Гибкий кончик чувствительно хлопнул квадратного по уже пострадавшей голове. Джанг! Упруго дрожа, хлестнул тощего поперек туловища. Хлоп! Обратным ходом заехал квадратному по плечам! Данг! Подсек тощему коленки…
– Ямэ![Сигнал к прекращению схватки.] – выкрикнула Кисонька, в мгновение ока оказываясь за спиной своих противников. Слетевшая с головы шапочка с перышками осталась сиротливо валяться на полу.
Держась за голову (квадратный) и за живот (тощий), противники медленно повернулись – и во все глаза уставились на разметавшиеся по плечам девчонки роскошные ярко-рыжие волосы.
– Гляди, рыжая! – судорожно сглатывая подступающую к горлу тошноту, прохрипел квадратный. – А нам вроде черную велели брать!
– Была черная… – с сомнением пробормотал тощий. – Эй, девка, ты откуда взялась? Ты кто?
– Призрак оперы! – уведомила их Кисонька, оценила непонимающее выражение лиц и прокомментировала: – Так, шутка не удалась. Тогда более доступно – я конь! Но без пальто!
При упоминании коня квадратный почему-то вздрогнул и попятился.
– Лошадке холодно! – делая шаг вперед, агрессивно уведомила его Кисонька. – Лошадка греться будет! Хаджимэ![Сигнал к возобновлению схватки.] – И тупой деревянный наконечник копья атакующей змеей прянул вперед – в плечо, в грудь, в живот тощему, в ноги, в живот, в лоб – квадратному.
Оба дико заорали, шарахнулись, развернулись – и ринулись в разные стороны.
За спиной квадратный услышал свист рассекаемого копьем воздуха и понял, что ему не уйти. Страшная рыжая стояла прямо перед ним, а еще у него в глазах двоилось, потому что рыжая была отдельно… а ее пачка почему-то отдельно!
– Кисонька, давай! – завопила рыжая, зачем-то вскидывая руку с мобилкой…
В затылок квадратному что-то ударило с силой крепостного тарана, в глазах вспыхнуло… и он провалился в темноту.
– Да-а, – протянула Мурка, переступая через бесчувственное тело квадратного и на всякий случай проверяя пульс у валяющегося на полу тощего. – Пожалуй, это была самая оригинальная постановка «Лебединого озера» за всю историю мирового балета. Правда, закончилась прямо на первом акте, потому как такой принцессе никакой принц в помощь не нужен, она сама любого колдуна уконтрапупит! – И она повернула мобильник, показывая картинку на экране.
Растянувшись на полный шпагат, в воздухе завис «белый лебедь» – со вздыбленными рыжими волосами, в задравшейся чуть не до ушей пачке и со зловеще поблескивающим копьем в руках. Каблуки высоких черных сапог впечатывались в затылки двух напрасно пытающихся удрать мужиков.
Глава 5
А прима кто?
– Ну и чего им от тебя надо? – по-прежнему держа мобильник в руках, Мурка повернулась к спасенной девчонке. – У вас тут что – регулярно по театру балерин ловят? Вроде разминки?
– Она хочет меня убить, – замороженным голосом сказала девчонка. Глаза ее были совершенно пусты, а лицо застыло, как гипсовая маска.
Мурка пожала плечами – понятно, отходняк, в просторечии именуемый шок.
– Не она, а они! – поправила Мурка, в подтверждение своих слов тыкая носком ботинка в бесчувственные тела на полу. – Не стоит так нервничать – каждого нормального человека хоть раз в жизни кто-нибудь да хочет убить, – снисходительным тоном опытного бойца, которого пытались прикончить не раз и не два, поведала Мурка.
– Если никто и никогда этого не хочет, значит, ты толком и не живешь, – поддержала Кисонька.
Неожиданно эти философские рассуждения подействовали – лицо маленькой балерины немножко отмякло, в глазах промелькнул проблеск какого-то смутного чувства.
– Просто далеко не всегда тот, кто хочет убить, действительно это делает – иначе у нас бы на всех улицах трупаки валялись! – продолжала рассуждать Мурка. – А эти так вообще тебя вроде похитить собирались? И запереть где-то?
– Она хочет меня убить! – повторила девчонка, и теперь в этом восклицании крылась бездна возмущения.
Мурка с Кисонькой переглянулись. Та-ак. Похоже, валяющиеся на полу мужики не просто гонялись за девчонкой – был заказчик. Заказчица!
– А вы их… побили! – Девчонка оживала на глазах – теперь в ее голосе звучало изумление. – Как ты смогла? – Она недоверчиво уставилась на Кисоньку. – Девочка не может отлупить двух взрослых мужчин!
Кисонька снисходительно усмехнулась:
– Мужчин – действительно не может, но этим до «мужчин» надо втрое меньше есть, бросить пить и… хотя бы в мячик во дворе играть, что ли…
– А теперь, может, объяснишь нам, кто такая «она» и почему она хочет тебя убить? – вкрадчиво осведомилась Мурка, незаметно нажимая кнопку на своей мобилке. Ребят не нужно предупреждать, просто сейчас зазвенит особый, тревожный звоночек – и в рабочей комнате детективного агентства «Белый гусь» услышат все, что эта балеринка скажет!
– Ритка, конечно! – выпалила девочка. – Понятно – почему! Потому что Лена Матвейчук беременна!
– … У вас получится целое турне по Великобритании! Четыре спектакля в Манчестере, еще четыре – в Брайтоне и неделя в Лондоне! – выплывая из кабинета впереди директора, соловьем разливался толстенький представитель продюсерского агентства. – И это еще не окончательное предложение! У вас ведь, кажется, через два месяца гастроли в Китае? – Главный балетмейстер и директор дружно, как по команде, кивнули, и полная физиономия агента расплылась в сладенькой улыбке, так что маленькие глазки утонули в щеках и он сам стал похож на китайца. – Вот и чудесно! Если вы будете иметь успех и прессу – позитивную, конечно! – может, предложат еще Кардифф и Эдинбург, они пока не уверены… Но вы же понимаете, что англичанам надо дать все самое лучшее! – Ласковость не исчезла, но вроде бы спряталась, уступая жестким, почти стальным интонациям. – Так что нужна эта ваша… знаменитая… Первая прима! Которая в «Щелкунчике» такая любящая, в «Лебедином озере» такая страстная, а в «Княгине Ольге» такая решительная! Я отлучусь ненадолго… – Он озабоченно поглядел на часы. – У меня тут поблизости, в ресторанчике, встреча с одной этнической фолк-группой – фолк сейчас на подъеме! – важно пояснил он. – Я с ними быстренько решу, а к спектаклю вернусь – оценю, понравится ли все это англичанам! – Он плавно повел рукой вокруг, точно собирался продать англичанам весь театр вместе с труппой, закутался в пальто и потрусил к выходу.