Поймай меня. Целую, твоя Белка!
Шрифт:
– Я-то ладно, с тобой что?
– Простыла, весь день сплю и пью таблетки, сейчас вот проснулась, а тут ты со странными вопросами.
– А знаешь, где я? – поднявшись и улыбаясь как дурак, пошел вниз, волнуется. Она же не просто так позвонила, а потому что волнуется!
– Где?
– К тебе в гости приходил…
– Ку..кхм, куда?
– Туда, Белка, туда. Хотел увидеть тебя, а еще поругать, что ты свой адрес раздаешь всяким маньякам.
– И как, – хрипло хихикнула, – удачно сходил?
– О-очень! Познакомился со старушкой из соседней квартиры. Знаешь, мой внутренний
– Как неловко получилось, – Аля рассмеялась, потом закашлялась, – теперь тебе придется своего маньяка вести к психологу. Такая травма, такая травма!
– Я бы лучше отвез его к одной рыжей Белке, а по дороге еще и лекарства купил, но…
– Но лучше не стоит, Влад. Таблеток у меня гора, а вот выгляжу я … Не стоит окончательно пугать маньяка.
На улице пошел снег. Крупные снежинки медленно падали, завораживая своим танцем, легкий морозец щипал щеки и пробирался за воротник куртки.
– Вот и зря, он очень хочет тебя увидеть.
Не вижу смысла скрывать правду, зацепила меня Алька. Занозой глубоко засела: и вытащить не могу, и не обращать внимания не получается. А то, что она не кидается на шею, что осторожничает, только еще больше распаляет интерес.
– Не поверишь, но даже мне уже хочется тебя увидеть.
– Да-а? – признаться, это было неожиданно.
– Да, должна же я убедиться, что ты мне не почудился.
– Так ты же сама целую неделю…
– Влад, по моей вине отложилась только одна наша встреча. Которую ты хотел на выходных организовать, а я попросила перенести ее на понедельник. Признаю, виновата, хотелось немного побыть капризной, все остальное дурацкое стечение обстоятельств в виде моей подруги и завала на работе. График весь полетел, все болеют, вот и я слегла с утра самого.
Задрав голову, я смотрел на падающий снег и ощущение приближающегося чуда не отпускало меня. Как в детстве, когда Новый год мы отмечали с мамой, когда я еще верил в Деда Мороза и что первый снег несет перемены.
– Аль, а с чего ты такая откровенная сегодня? – не смог удержаться от вопроса.
– Блин! – столько тревоги прозвучало в одном возгласе, что я чуть телефон не выронил. – Я что, все это вслух говорила?!
– Белка!
– Имей в виду, я завтра все буду отрицать. И то, что мне нравится, как ты называешь меня сегодня. Это просто таблетки на меня так действуют! Нурофен, наверное, бракованный был, понятно?
– Конечно, понятно, – хохотнул, – какое твое любимое блюдо?
– Бабушкины пирожки. В жизни ничего вкуснее не ела!
– А любимая музыка?
– Мм, джаз, возможно, хоть не уверена.
– Цвета?
– Осенние, неяркие.
– Фильм?
– «Грязные танцы».
– Я тебе нравлюсь?
– Да… ВЛАД!
– Отличные таблетки, я в восторге, – я рассмеялся. – Ладно, Белка, не пыхти.
– Ты, да ты, ты воспользовался моей слабостью!
– Алечка, я, может, и не маньяк, но уж точно мужчина, которому ты понравилась. Смирись.
– То есть побоку все правила, делаю что хочу?
– Какие могут быть правила, если на кону наша встреча?
– Ты еще пожалеешь об этом, карамелька. Точно тебе говорю.
–
– Доброй ночи, Влад.
Сбросив вызов, в первую очередь вызвал такси, а потом, задрав голову, поймал на кончик языка снежинку.
"Хочу, чтобы у нас с Алькой все получилось и нам не было скучно друг с другом!" – желание шло от самого сердца, и загадывая его, я даже пальцы скрестил на удачу.
Всю неделю мы переписывались с Алей. Каждую свободную минуту я был с ней на связи. Наверное, никогда в жизни до этого момента я не писал столько сообщений. В какой-то из дней Белка спросила: "Почему ты предпочитаешь смс-ки звонкам?". И я задумался. Ну, то есть не просто покрутил мысль в голове и быстро выдал ответ, а серьезно обдумал ее вопрос и копался в себе, ища ту единственную правду, которая толкала меня к переписке, не хотелось озвучивать то, что лежало на поверхности.
В итоге ответить я смог лишь на следующий день, зато точно зная, что ответ максимально правдив:
"Кстати, ты вчера спрашивала, помнишь? Так вот, я не предпочитаю смс-ки, я больше люблю звонки. Более того, честно изучив свой телефон, могу сказать, что сообщения пишу редко и короткие. Обычно. Звонки позволяют быстро обсудить интересующий вопрос, решить какие-то проблемы, договориться с человеком и урегулировать еще массу всего. Но с тобой мне этого не хочется".
"Что-то как-то глобально у тебя получается, а почему тогда со мной сообщения?"
"Потому что так я весь день с тобой, Белка. Мне не хочется ждать вечера, чтобы, поговорив с тобой полчаса, час или два, положить трубку до следующего созвона, не хочется звонить на пару минут днем, чтобы спросить дежурное "как дела", я хочу большего".
"Кажется, я тебя не понимаю. Но мне приятно. Правда, то, что ты изменяешь своим привычкам ради вот такого общения, неожиданно, но приятно".
А я не знал, как объяснить, что я кайфовал от каждой нашей переписки. Мне нравилось обдумывать свою мысль прежде, чем написать ее, выдумывать вопросы, новые, порой неожиданные темы, обсуждать с Белкой то, что я не мог обсудить с друзьями, просто потому что мне это даже в голову бы не пришло. И вместе с тем мне нравилось ждать ее ответы, вчитываясь в текст, пытаться угадать настроение девушки, которое она вложила в эти строчки, слова. Я радовался как ребенок, когда угадывал улыбку за обычными буквами. Алька очень редко пользовалась смайлами. Оттого любое ее сообщение было маленькой головоломкой, заставляющей думать о девушке с каждым днем все больше.
Мы обсуждали с ней все. От погоды, формы облаков, зимнего заката и случайной синички, которая прилетела к окну Али, и до любимых направлений в музыке, фильмах, театре. Сравнивали оперу и оперетту, балет и современный танец, вместе знакомились с творчеством молодых современных художников и заново открывали для себя классиков.
За время Алькиного больничного я успел изучить не только аптечный ассортимент, но и познакомиться со стихами Асадова, из тех, что так нравятся Белке, заново открыть для себя Есенина и посмеяться над ее отношением к творчеству Пушкина.