Поймай меня. Целую, твоя Белка!

Корк Ольга

Алька из-за меня штурмовала интернет и детальнее рассматривала картины Дали и Пикассо. Тех художников, о творчестве которых мы больше всего спорили. Я утверждал, что у любого мастера кисти можно найти работу, которая придется по душе конкретному человеку, даже если остальные картины ему нравиться не будут. Аля была не согласна с моей точкой зрения. И какое же было удовольствие от ее признания, что я был прав.

Мы рассказывали друг другу про детство и я, признаться, завидовал Альке. Она была непоседливым ребенком, родители ее почти не ограничивали в выборе друзей и мало контролировали их игры. Единственное, что они действительно не любили, это если дети часами просиживали за компьютерами. Поэтому мама Али рассказывала их компании про кислые

жопки муравьев, а потом вместе с Алькиным же папой смеялась над дочерью, когда та признала: действительно кислые. Они же вместе с детворой запекали картошку в углях, показывая и рассказывая, как это было в их детстве. Наше детство пришлось на конец девяностых, мы с ней были почти ровесниками, но, боже мой, как же отличались наши жизни.

"Влад, ты не будешь дружить с … " – отчитывали меня родители, в конце их фразы менялась лишь фамилия и причины. Хотя причина, как правило, была одна "он/она не нашего круга". Что такое жизнь в деревне у бабушки, я тоже не знал, потому что моя бабуля была коренной москвичкой и жила буквально на соседней улице. Бескорыстная дружба с дворовыми пацанами мне была мало знакома, ведь когда я отвоевал некоторую свободу выбора, я им уже был неинтересен. Нет, мне не на что жаловаться, отец обеспечил мне счастливое детство в достатке. Хорошая школа, определенный круг общения, досуг не просто с дворовыми друзьями, а в разных секциях, отдых не на даче или на русском морском побережье, а знакомство с разными странами. У меня было то, о чем многие дети, да и взрослые тоже, только мечтают, но вместе с этим я был лишен многих обычных радостей детства. Причем понял я это только в институте, когда с приятелями мы иногда вспоминали о своих приключениях. Некоторые из них вздыхали, что так и не побывали в приснопамятном Диснейленде, а я вздыхал, что никогда не жевал гудрон или не кидал в костер патроны. На кой черт мне это было нужно? Сам не знаю, но гудрон я таки попробовал. В двадцать три года, видимо, из чистого упрямства. Что я могу сказать – мне не понравилось, а уж с каким остервенением я потом чистил зубы и вспоминать страшно, как и мои ожидания, что в ближайшие сутки я обязательно свалюсь с каким-нибудь кишечным расстройством из-за того, что тащил в рот всякое гуано!

Эту историю я, кстати, рассказал Белке, и тот вечер был одним из немногих, когда она позвонила мне сама. Позвонила, чтобы хохотать в трубку. Еще и выстанывать умудрялась через смех:

– Хорошо, тебе не стало интересно, каковы на вкус колорадские жуки, – и, если честно, мне тут же стало любопытно, неужели и их кто-то облизывал?!

Или же:

– Влад, все нужно делать вовремя, даже пробовать гудрон.

Вообще, я бы мог и обидеться, еще ни разу, ни одна девушка так откровенно не насмехалась надо мной. Но я выбрал посмеяться вместе с Белкой и не прогадал. Во-первых, смеяться вместе было веселее, а во-вторых, я узнал, что по-настоящему безумных поступков, если не считать того самого объявления в Интернете, в жизни Али то и не было. Она была очень осторожной, хотя и очень легкой на подъем и открытой ко многим предложениям. Видимо, именно этим и обуславливается ее нежелание говорить свой адрес: Аля просто опасается.

Я понял, что ей сложно доверять людям, поэтому терпеливо ждал, когда заслужу ту степень доверия, чтобы стать еще чуточку ближе. А пока ждал, кайфовал от нашего общения и строил планы, как можно привнести в наши, в будущем, надеюсь, отношения толику безумства. У меня было много идей на этот счет, но это все потом, а сейчас я с трепетом ждал ответа на вопрос о свидании.

"Свидание? Вот прям настоящее?"

"Да, самое настоящее и, поверь, очень долгожданное".

"И что мы будем на нем делать?" – спрашивает Аля, и я чувствую, что она улыбается.

"Свиданькаться, Белка, ты боишься меня?"

"Нет, но, кажется, вот так официально меня на свидание еще не звали. Я в растерянности".

Черт, прочитав это сообщение, я расплылся в улыбке как дурак. Это непередаваемое

чувство триумфа от того, что ты в чем-то первый.

"Тогда давай соглашайся. Пусть это будет твоим сегодняшним безумством: согласиться на свидание со мной, не зная, что именно я придумаю".

"Я хоть домой вернусь целой?"

"Могу обещать, что мы даже за пределы города не выедем. Так что домой ты вернешься целой, невредимой и даже нецелованной".

Конечно, про поцелуй я сказал просто ради шутки и никак не ожидал вопроса:

"Совсем нецелованной?" – кажется, одна рыжая Белка нагло флиртовала со мной.

"Естественно, целоваться на первом свидании это такой моветон!" – я уверенно печатал ответ, а сам смеялся. Радость пузырилась во мне, ведь Аля, не знаю уж, специально или нет, но ясно дала понять, что заинтересована во мне.

Спустя несколько минут я таки получил ее согласие, осталось только дождаться, когда Белке закроют больничный и придумать что-то для того самого свидания!

Глава 9 Свидание...

POV Аля

– Свет, он позвал меня на свидание. Опять, – я металась по своей квартире, не зная, за что хвататься: то ли за волосы, то ли за вещи. – Свет, что мне делать-то?

– Так, Алька, вдохнула, выдохнула и нормально объясни, чего ты там бесишься?

– Да не бешусь я, – старательно делая дыхательную гимнастику, плюхнулась на диван, – я не знаю, что делают на свиданиях!

– У-уу, мать, да ты совсем плоха. Давай для начала ты мне нормально расскажешь, кто тебя позвал. А то это для тебя “опять”, а для меня ого-го какая новость!

Откинув голову назад, чуть не завыла, глядя на потолок, только замеченная паутина в углу над шкафом сбила меня с настроя.

– Скажи, почему пауки настолько вредные создания, что предпочитают плести паутины в таких местах, куда я со своим ростом даже со стремянки не достаю?

– Алька!

– Да что Алька, мне опять твоего Славку просить тряпкой по моим углам махать?

– Морина, я ведь сейчас соберусь и приду к тебе, и обглодаю с бочка!

– И останется от меня половина белки, – хрюкнула, представив себе эту картину, – да не торопи ты меня, Светлячок, я с мыслями собираюсь.

– Было бы с чем собираться, – фыркнула подруга, – давай четко и по делу: кто позвал, как позвал и почему я все еще об этом не знаю?

Пришлось рассказывать, как Влад меня осаждает смсками со дня нашей встречи в пабе. И даже о том, как из-за проблем, свалившихся Светке на голову, я была вынуждена перенести пару встреч с парнем. Ладно, Влад не просто парень, а офигеть-какой-горячий-парень.

Света, внимательно слушая, периодически поддерживала рассказ угуканьем и мычанием или выкриками: “Тот самый супер-мачо?”, “Из-за меня отказалась от встречи?!”, ну и еще парочка, где она называла меня не самой умной личностью. На эти ремарки я даже внимания не обратила. Ну да, дурында, причем неуверенная в себе, что уж тут спорить. Должна признаться, что и Светкины форс-мажоры, и моя случившаяся простуда были приняты мной как знак свыше: не лезь, не для тебя Влад. Но его настойчивость и наши ежедневные переписки были настолько… Идеальными они были, вот прям такими, чтобы поймать меня на крючок как рыбку, осталось только подсечь и можно готовить. И зря, вот зря я это сравнение озвучила вслух, потому что подруга бдела, подруга слышала и уже минут пять изображала из себя кобылу самую натуральную, которая ржала мне в трубку.

– Ой, Алька, не могу, рыбка ты моя золота-ая, смотри, зажарит тебя Владушка-дурачок и съест. Будешь знать, как мужика динамить столько времени.

– Не могу разделить твоего веселья, – недовольно буркнула в ответ, – что мне делать-то?

– Господи, Альчик, ну что тебе делать, главное ты уже сделала: на свидание согласилась. Теперь осталось вам решить в какой день и время вы встретитесь, а потом тебе останется только сделать себя красивой к назначенному часу. Влад, я так понимаю, остальное берет на себя.