Поймай меня. Целую, твоя Белка!
Шрифт:
– Девушка, девушка, с вами все в порядке? – взволнованный мужской голос раздался прямо над ухом. – Вы встать можете?
– Ты посмотри, что делается, – голосила какая-то женщина, – с каких пор у нас коммунальщики вообще забыли, как лед с дорог убирать?!
– А вы идите Собянину пожалуйтесь, – зло огрызнулись на ее ахи.
– Да хватит вам тут грызню устраивать, человеку вон плохо!
Я лежала зажмурившись, пытаясь избавиться от мерзкой карусели звезд перед глазами. Отлично, просто отлично, давно мое везение не напоминало о себе!
– Вон скорая едет, ну-ка тормозите их, пусть девушку посмотрят хоть, сильно ведь грохнулась.
– Эй, вы как, –
Проморгавшись, посмотрела на молодого парня лет девятнадцати-двадцати, не больше, с очень обеспокоенным лицом и тревогой во взгляде.
– Нормально? – спросил, поймав мой взгляд.
– Не уверена, – в голове звонил Царь-колокол, – поможешь встать?
– Не, лучше не надо, мужики вон скорую тормознули, полежи чуть-чуть, пусть специалисты посмотрят.
Кто бы мне рассказал, что у нас в городе могло в одном месте собраться столько отзывчивых мужчин? Они и правда остановили скорую, которая, кстати, ехала на вызов, и буквально заставили подойти ко мне. Пару вопросов фельдшера, осторожный осмотр и меня уже грузят на носилки, с тяжелым вздохом констатируя:
– Сотряс точно, а вообще нужно снимок сделать. Костян, звони оператору, пусть на вызов другу бригаду гонят, мы заняты, все.
Отборный мат водителя скорой заставил меня виновато улыбаться. Я-то прекрасно понимаю, что и бросить больного они не могут, но и по голове их не погладят за такую самодеятельность.
Когда машина тронулась с места, а мне на живот поставили мою сумку, чтобы я прекратила волноваться, я поняла очень страшную вещь. Мой телефон явно пал жертвой небольшого происшествия. И уже неважно, просто ли он упал или улетел на проезжую часть, главное не это. Главное, мне его уже не найти, а номер Влада наизусть я не помню!
– Конечно, вы можете написать отказную от госпитализации, – мужчина в белом халате, присевший рядом с кроватью в палате на четверых, вздохнул, – но поймите, Алевтина Дмитриевна, у вас довольно сильное сотрясение мозга, ушиб плеча и, насколько я могу судить, вывих лодыжки. Травматолог придет к вам чуть позже. Неужели вам настолько важно оказаться дома вот прям сейчас, что наплевать на себя?
– Мне не наплевать, – морщусь, так как даже говорить, оказывается, может быть больно. Вообще многое больно и слишком часто накатывает тошнота, – но вы не понимаете…
– Алевтина Дмитриевна, у вас дома дети маленькие одни?
Каждый раз, когда врач называет меня полным именем, я морщусь и хочу спросить, откуда он его знает. Но потом вспоминаю, что в сумочке были мои документы. Паспорт у меня почти всегда с собой, а под его обложкой хранятся и СНИЛС, и медполис. Да даже если бы я забыла паспорт сегодня дома, у меня и трудовая была на руках. Господи, как все это глупо. Решила Аля изменить жизнь и получить свободу? Вот, получила! Ни работы, ни телефона, ни парня. Нет, парень, конечно, есть, а вот связаться с ним возможности нет. Я даже не уверена, что у меня сохранился гарантийный талон от телефона, к которому когда-то цепляли чек о покупке и конверт с картой от симки. Одноразовый ведь номер, я была в этом уверена, и не заморачивалась с тем, чтобы сохранить хоть что-то. Господи, да я свою трубку-то брала с мыслями, что временная. Старый хороший телефончик, проработав три года, приказал долго жить и я забежала в ближайший салон связи, схватила что-то более-менее приемлемое на пару месяцев, сунула бумажки в сумку, старую симку в новую трубку и побежала дольше. Аукционная симка уже стояла в аппарате. Тьфу, растяпа!
– Алевтина
– Можно просто Аля, пожалуйста, – перевела взгляд на лицо врача и снова залюбовалась хороводом из звезд. – Как долго мне, по-вашему, придется пробыть в больнице?
– Детей, я так понимаю, дома нет, – чуть криво усмехнулся врач, имя которого я не запомнила, – пару дней точно, дальше по состоянию. На данный момент больше всего вызывает опасение травма головы, завтра нужно будет сделать еще один снимок, чтобы убедиться, что гематома не увеличивается и не...
– Гематома?
– Алев... Аля, мы с вами начинали с этого разговор. Давайте вы сейчас будете отдыхать, а завтра после повторного снимка мы с вами еще раз подробно поговорим. Хорошо?
– Хоро... Подождите, у меня телефона нет, вещей никаких…
– Санитарку пришлю, внизу есть буфет, но в нем и щетку зубную купить можно, и пижаму какую-нибудь. Не брендовые вещи для модниц, конечно, но все не в грязном лежать. Так?
– Да, – медленно моргаю, понимая, что картинка перед глазами тормозит. – А обезболивающее мне положено?
– Вам много что положено, но все необходимое на данный момент вы уже получили, дыхание не затруднено, черепно-мозговую вам оставили под вопросом, поэтому и настаиваю на госпитализации, хотя, судя по вашим реакциям, больше все же склоняюсь к сильному сотрясению. Все, Аля, ждите санитарку и отдыхайте.
Отдыхала я два дня, спала как слон, и под седативными препаратами, о которых не сразу и узнала, даже и не переживала. Ушиб головного мозга мне не подтвердили, внутренней гематомы не развилось, а с каждым днем мне становилось все лучше. На третий день я взвыла и попросила Валерия Михайловича – лечащего врача, отпустить меня отлеживать бока дома. Веселенькая сорочка в виде парашюта шестидесятого размера с трогательными тесемками у горловины мне так опостылела, что я готова была согласиться передвигаться в инвалидном кресле, если понадобится, только бы отпустили! Да и ситуация с Владом требовала срочного решения, а дома ноутбук, интернет, связь с миром, в конце концов!
На второй день мне только ближе к вечеру удалось собраться в кучу и, попросив у санитарки телефон, набрать Светку. К сожалению, Светлячок с мужем уехали вместе с его родителями и мелким на новогодние каникулы на какую-то турбазу. Подарок от мужа. Как выяснилось, подруга пыталась до меня дозвониться половину предыдущего дня, но у нее так и не получилось, а потом Смирнов схватил ее под мышку, закинул сына на плечо и уволок семейство отдыхать.
Новый год, надо же, а у меня из головы совсем вылетело, что он всего-то через полторы недели. Так погрузилась в отношения с Владом и в свою работу, что даже не обращала внимания на украшенный город. Ну а чего на календарь-то смотреть, иллюминация у нас с конца ноября горит. Ой, в общем, я как всегда!
Домой меня отпустили, предписаний выдали на пару листов и с напутствием внимательнее смотреть под ноги чуть ли не подпихнули к выходу. Все правильно, нечего мне место занимать в палате.
Домой добралась на такси и первое, что сделала, это поплелась в душ. Нет, все же любая болезнь уступает свои позиции не тогда, когда организм себя лучше чувствовать начинает, а только после того, как ты с себя ее смоешь. Вот даже после банальной простуды, когда человек лежал неделю сопливый под одеялом, страдая от озноба, общей слабости и ломоты в теле, чувствовать себя выздоровевшим начинаешь именно после горячего душа, а не тогда, когда ты глубоко вдохнул воздух без дурацкого ощущения заложенности носа. У меня, по крайней мере, всегда было именно так!