Поймай ветер в поле. Удержать ветер
Шрифт:
— Ксюша, — начала было мама, — детка, мне очень жаль, но твой укус на шее, он..
— Мам, — прервала я её, видя, что это очень мучает её. Да и зачем ждать, когда она вымученно скажет те слова, что я и сама понимаю, — не переживай. Я все знаю. Мне нужно остаться здесь. Ведь так?
— Ксюша, милая! Мне очень жаль, но пока тебе нельзя возвращаться домой. Даже если ранка на шее заживет, должно пройти достаточно времени, чтобы появился иммунитет на яд Рона, — князь тут же прижал меня к себе. И на миг я почувствовала себя такой же маленькой и беззащитной, как Лёля. И так хорошо было ощутить эту силу зверя, что исходила от мужчины.
— Дочка, мы приедем за тобой, сразу как всё пройдет, —
Спустя несколько дней князь и моя мама вместе с Лелей и несколькими дружинниками уезжали домой. Марфуша с Васильком и новорожденными малышами, а еще, конечно же, с Росляром остались тут. До того момента, пока Марфа и дети смогут перенести долгую дорогу. В помощь им князь выделил несколько оборотней из своей охраны. Дружинники князя Радомира были молоды и не сильно-то стремились в Белогорию, ведь местные служанки и даже горничная глаз не сводили с широкоплечих воинов.
Перед отъездом я нечаянно подслушала разговор мамы и Радомира. В нём мама слегка журила князя за то, что тот, ездил в город и имел там беседу с моим отцом Даниэлем Гринвичем. Мне не удалось узнать, о чём конкретно они разговаривали. Только князь упомянул, что в том в случае, если Гринвич меня хоть чем-то обидит, то тот предупрежден о последствиях. Но встречаться с ним у меня пока не появлялось желания, а вот с дядей Якобом Хадерсоном, моим любимым полковником- это хотелось. Да и бабуля с дедом нам всем обещали в самое ближайшее время отвезти нас с Ником и Васильком к нему, чтобы попробовать какое-нибудь новое лакомство.
— Я постараюсь приехать, как можно скорее, — всхлипнула мама и прижала меня к себе перед отъездом.
— Ксюшенька, — прошептал князь, — держись, девочка. Мы тебя очень любим. И как только все образуется, я немедленно приеду и заберу тебя домой, слышишь?
— Слышу, — шептала я, обнимаясь со всеми. И с маленькой Лёлей, которая выглядела счастливой от того, что она с мамой и со своим папой возвращается в лесной замок. Я приняла самое трудное в моей жизни решение. Я остаюсь. Теперь мой дом будет здесь.
Я махала им до тех пор, пока карета не скрылась за лесом, а после ушла к себе. Бабушка и дед предусмотрительно не стали меня тревожить. Это к лучшему. Наревевшись вдоволь, я уснула, обнимая собственную подушку.
Глава 8. Перемены
Этим морозным февральским утром я проснулась очень рано и тут же вскочила, не желая и дальше нежиться в своей постели. Я так ждала этот день. А всё потому, что именно сегодня отправляюсь домой, в Белогорию. Прошло больше четырех лет с тех пор, как я вынуждена была уехать из Лесного княжества из-за того, что меня укусил высокородный змей. Участь помеченной им девушки была не завидна. Я стала бы его марионеткой, бежала бы по первому зову Рональда Черного, преданно заглядывая ему в рот. Чтобы выполняла любую его прихоть, чего бы он не приказал. Родные вообще не хотели, чтобы со мной случилось что-то подобное. А потому мама привезла меня сюда, подальше от змей. И я была только "за" в части неподчинения морянам, но только в этом. В остальном же фактически я была против того, чтобы не видеться с мамой, сестрёнкой Олей, Радомиром, Яриком и Властиком ежедневно. Но я до сих пор помню, как скрепя сердце приняла это важное для себя самой решение и чего мне это стоило.
Нельзя сказать, что я была совсем отрезана от своего привычного белогорского
Я умылась, причесалась, надела домашнее платье и спустилась к завтраку. Непоседа Ник уже крутился в столовой, то и дело хватая со стола то кусочек рыбки, то зеленое яблоко. За прошедшие годы мальчик вырос высоким и крепким. Уже сейчас, глядя на него в двенадцать лет, я с твердой уверенностью могла сказать, что он будет очень привлекательным юношей. И не одно девичье сердце запутается в его длинных ресницах. И бабушка втайне гордилась своим младшим сыном. Ведь одно дело мы, приезжающие издалека, и другое дело Ник, который здесь и всегда рядом. Он вырастет, обоснуется, выберет себе невесту по душе (о принудительном выгодном браке думаю, речи быть не может). А затем он женится и заведет ещё кучу внуков бабушке и дедушке. И всё это будет происходить у них на глазах. Разве это не здорово?!
— Ксюша, — приблизился ко мне мальчик и встал напротив меня, жалостливо посматривая. Я считала сама себя высокой девушкой, целых метр и шестьдесят пять сантиметров, но Ник в свои годы уже был почти с меня ростом. В деда Алекса пошел, определенно.
— Что? — я прищурилась, гадая, что он хочет мне сказать.
— Может ты передумаешь уезжать?
— Да нет, ведь ты же знаешь. Там меня ждут. К тому же я обещала маме, что приеду на свой семнадцатый день рождения, — произнесла я чистую правду. — Тем более, что укус давно зажил и зависимость от змея мне не грозит.
— А зря, — с сожалением выдохнул Ник и пояснил, — ты тогда бы с нами подольше пожила. А может, если закончились занятия с одними учителями или они тебе не нравятся, давай пригласим тебе других?
— Я тоже буде по тебе скучать! — заверила я нескладного подростка и обняла его.
Немного неуклюже, мальчик ответил мне своими объятиями. И как раз в этот момент в столовую зашли бабушка с дедом, и мы приступили к завтраку. Время текло так же неспешно, как это было вчера, позавчера и неделю, год назад. Всегда вместе, всей семьей. Исключения составляли лишь поездки деда, которые в последнее время стали все-таки несколько реже. Мой дедушка был известным дипломатом. Но несмотря на возраст деда, император Август высоко ценил своего друга. Герцог Алекс был незаменим во всех весьма сложных и щепетильных межгосударственных интригах, и их виртуозных хитроумных плетениях, и развязках.
После завтрака мы с бабушкой поднялись в мою комнату, где она помогла мне переодеться в дорогу. И снова перечислила, что надлежит взять с собой благовоспитанной леди. А я в очередной раз напомнила, что всё уже собрано и несколько десятков лишних платьев мне там ни к чему.
— Но Ксюша, девочка моя, — попыталась вразумить меня бабуля, чья горделивая осанка и вместе с тем мягкость поражали и пленяли своей женственностью, — ты не была в Белогории несколько лет. Что там станешь носить?
— Бабушка, милая, — я от всей души обняла женщину, которая на те несколько лет, что я прожила в Тарсмании, стала мне второй мамой. По сути она мне её заменила. Ведь моя родная мама в эти годы большую часть времени была далеко. — Не переживай. Ведь когда я к вам вернусь, мне всегда будет что надеть.