Пойнтер: Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет
Шрифт:
А, ясно… Тут Конрад прав. Офицерское звание старослужащим недоступно. Человеку вообще надо вольноопределяющимся службу начинать, по своей воле в армию идти в надежде на чин. Да еще деньги на патент офицерский иметь приличные. Так что особый прогресс Зарецки и вправду уже недоступен, даже если бы не кадавризация.
Но и унтерское сословие имеет свои карьерные вершины, повыше иных офицерских. Мастер-капрал – только первая из них, в масштабах полка. Квартирмейстерской службы капральство, если по полной форме. А там горизонты и пошире открываются.
Так
– Еще капралом армии походишь! Да что там армии – капралом рода войск! – уверил я ветерана, споро закручивая последние барашки на люке шестой чакры.
– Это каких же таких войск? – неожиданно всерьез переспросил меня Зарецки.
– Ну, этих… Кадавризированных частей, – как само собой разумеющееся, бодро сморозил я.
То есть еще не понял, что именно сморозил, а не просто сболтнул, как в прошлый раз. Потенциальный капрал национального масштаба надолго замолчал и снова глухо заворочался. А потом еще более глухо пророкотал внутрь себя, так что у меня чуть уши не заложило:
– Да хоть бы вовсе тех войск не было! Остаток процентов биоадекватности за то готов отдать! Все двадцать восемь, как есть!
На это сказать нечего было. Урыл мастер-капрал чужака, на месте закопал, так что и сапоги из меканской грязи не торчат. И откуда только взялось у меня бодрячество это эльфийское? Привязалось, видать, незаметно, как запах. А не надо бы так-то. Соизмерять следует свой задор с реальным положением дел.
– Прости, если что… – осторожно подал я голос. – Судьбу дорогой не обернешь, хотя та тоже лентой вьется…
– Ладно, проскакали, – донеслось в ответ снаружи. – У всякого понимание свое.
– Однако дело делать все равно надо, на неурядицы такие не сбрасывая, – не удержал я бередившее душу.
И верно поступил, как оказалось. Настоящий разговор, ради которого все было затеяно, только теперь и начался:
– Не скажи, неурядицы всякие бывают… – Зарецки тяжело вздохнул. – Вот, инспекция твоя – с чего, думаешь? А с того, что при всем нашем усердии уперлись мы тут во что-то хуже, чем рогач в новые ворота. Слушай вот…
Из рассказанного капралом сразу выяснилось, что понимание проблемы у нас сходное. Не в кадоргах суть. Прежде, при всех своих странностях и таком же беспорядке, норму освоения КадБригада давала без труда. Как вышли на песчаные отмели болотного острова, на краю которого нынче лагерь приткнулся, так думали, вовсе легко дальше пойдет.
А оказалось наоборот. Размеренное и тяжелое, как поступь осадника, наступление освоителей на топь именно тут и завязло. Казалось, джунгли каждый раз отбрасывают натиск разума – когда на шаг, на полшага, когда лишь на ладонь, а когда и на двухдневную выработку назад!
Остров словно оборонялся, ведя войну по всем правилам, с засадами и отвлекающими маневрами, притом без всякого внешнего участия, как человеческого, так и кадавренного. В общем, списать заминку на тесайрские козни не получалось. Во всем происходящем не было ни следа привычной магии одной из разумных рас. Зато неразумной и непривычной – столько, что удивление берет. Будто природное колдовство всего Мекана свилось в тугой узел, чтобы освоителей наотмашь хлестнуть.
– Да ты сам увидишь, – подытожил мастер-капрал. – Сегодня приметь, где вечером встали, а завтра сравнишь…
– И то верно, – кивнул я головой, хотя знал, что Зарецки этого не увидать. – Вешек на каждую дюжину ярдов наставить надо, чтобы вообще без ошибки было!
– Сделаю… А еще остров этот проверить не худо бы, – добавил Конрад совсем доверительно. – Сам бы сходил, да руки все не доходят. К тому же тяжел я, без гати не везде пройду. А больше послать некого – кто надежен, тоже нелегки все, а кто пройдет, вроде Бу, те не в себе. Вот, Харма отправил бы, да как он расскажет?
– Так давай я схожу! – пришла на ум та же идея. – Как раз с Хармом, для страховки!
– Давай, – с явным облегчением согласился кадорг. – Спасибо. Тебе-то и способнее, и нужнее, и понять больше сумеешь. Да и по совести вернее, чем кого из моих отправлять.
– Ага, – признал я его правоту. – И правда, так способнее будет.
И по совести, и по пользе делу. На последние слова Зарецки обиды не было. Тут суть не в желании выставить чужака под удар, в неизвестное. Просто у капрала-кадорга самая главная черточка правильного командира к случаю проявилась. Не дело это – других, за кого ответ держишь, слать туда, куда сам не пошел бы при крайней нужде.
Кто бы это офицерам высокородным в меканскую войну объяснил… Или тем из человеческих, а то и иной крови, у которых жажда выслужиться пуще эльфийского задора да дури…
На этом как-то разговору нашему разом край пришел. И маготехосмотру тоже. Закрутив понадежней многочисленные лючки и заглушки, я полез наружу.
Оказалось, что за время, проведенное мною в утробе капрала, все кадорги собрались вокруг нас и теперь с любопытством следили за неуверенными поначалу движениями и шагами своего командира. Зарецки опробовал перенастроенное тело, постепенно входя во вкус. Воздух с гудением рвался под его размашистыми движениями. Лучшей рекламы и придумать было невозможно.
– Порядок, – вынес мастер-капрал оценку моим трудам. – Благодарствую! Как с завода, новенький!
Остальные, словно того и ждали, загалдели в один голос, выясняя, за кого я примусь следующим.
– В очередь, сукины дети, в очередь! Не напирайте! – пришлось даже рявкнуть Конраду, одергивая свою братию. Попотчевал он подчиненных едва ли не дословной цитатой из книжки про сумасшедшего эльфа-целителя, который на таинственном трансзодиакальном острове делал новых людей из собак и прочей животины на пару с ассистентом-трансальтийцем.