Поющая цитадель
Шрифт:
Боль пульсировала в разодранной руке Элрика, к которому, облегченно улыбаясь, направлялся Мунглам.
– Я следовал за вами на некотором расстоянии, как ты и просил, – сказал он. – Ведь ты подозревал Телеба К’аарну в измене. Но потом я увидел Телеба К’аарну и незаметно пошел за ним в пещеру вон в тех горах. – Он сделал движение рукой. – Но когда покойный, – Мунглам нервно рассмеялся, – появился из той пещеры, я решил, что лучше будет последовать за ним, потому что мне подумалось, он отправится туда,
– Я рад, что ты оказался столь проницателен, – сказал Элрик.
– На самом деле это твоя заслуга, – ответил Мунглам. – Потому что если бы ты не предвидел измены Телеба К’аарны, то я бы не оказался здесь в нужный момент.
Мунглам внезапно опустился на траву, упал на спину, усмехнулся и потерял сознание.
Элрик и сам был в полуобморочном состоянии.
– Думаю, что пока нам можно не опасаться происков твоего чародея, Йишана, – сказал он. – Отдохнем здесь и придем в себя. Может, к тому времени твои трусливые воины вернутся, и мы пошлем их в деревню за лошадьми.
Они вытянулись на траве, обняв друг друга, и уснули.
Элрик очень удивился, проснувшись в мягкой кровати. Он открыл глаза и увидел Йишану и Мунглама – они улыбались, глядя на него.
– И давно я здесь?
– Больше двух дней. Когда прибыли лошади, ты не проснулся, а потому воины соорудили носилки и несли тебя до Дхакоса. Ты в моем дворце.
Элрик осторожно шевельнул онемевшей, забинтованной рукой.
– А мои вещи все еще в гостинице?
– Возможно, если их еще не украли. А что?
– У меня там в сумке травы, которые быстро залечат эту рану, а также придадут сил.
– Пойду посмотрю, там ли твои вещи, – сказал Мунглам и вышел из комнаты.
Йишана погладила молочного цвета волосы Элрика.
– Я должна за многое тебя поблагодарить, Волк, – сказала она. – Ты спас мое королевство, а может, и все Молодые королевства. В моих глазах ты искупил смерть моего брата.
– Благодарю тебя, госпожа, – насмешливо сказал Элрик.
– Ты всегда остаешься мелнибонийцем, – рассмеялась она.
– Всегда.
– Странная, однако, смесь. Сострадательность и жестокость, ирония и преданность по отношению к этому твоему маленькому другу, Мунгламу. Я очень хочу узнать тебя поближе, мой господин.
– Я не уверен, что у тебя будет такая возможность.
Она посмотрела на него внимательным взглядом.
– Почему?
– Твое определение моего характера было неполным, Королева Йишана. Тебе следовало бы добавить: «безразличие к миру и вместе с этим мстительность». Я исполнен желания отомстить твоему жалкому чародеишке.
– Но он того не стоит – ты же сам об этом говорил.
– Я, как ты это заметила, мелнибониец! Моя высокомерная кровь взывает к мести – этот выскочка должен получить свое!
– Забудь о Телебе К’аарне. Я напущу
– Забыть о нем? Ну уж нет!
– Элрик, Элрик, я дам тебе мое королевство, провозглашу тебя правителем Джаркора, если ты позволишь мне стать твоей супругой.
Здоровой рукой он погладил ее запястье.
– Твой взгляд на ситуацию нереалистичен, королева. Сделав так, ты вызовешь восстание в королевстве. Для твоего народа я по-прежнему предатель из Имррира.
– Уже нет. Теперь ты – спаситель Джаркора.
– Это почему? Они не знали о грозившей им опасности, а потому не будут испытывать ко мне благодарности. Так что лучше всего мне свести счеты с твоим волшебником и продолжить путь. Город уже, наверное, полнится слухами о том, что ты положила к себе в постель убийцу своего брата. Твоя популярность в народе, наверное, упала низко как никогда, госпожа.
– Мне это безразлично.
– Тебе это перестанет быть безразлично, когда знать поднимет народ против тебя и твои же люди распнут тебя голой на центральной площади города.
– Тебе знакомы наши обычаи.
– Мы, мелнибонийцы, народ просвещенный, моя королева.
– И сведущий во всех искусствах.
– Во всех.
И опять он почувствовал, как бешено заструилась по жилам его кровь, когда она поднялась и закрыла дверь на засов. В этот момент ему не нужны были его травы, за которыми отправился Мунглам.
Когда он осторожно, стараясь не шуметь, вышел в ту ночь из комнаты, оказалось, что Мунглам терпеливо ждет его в коридоре. Мунглам, подмигнув, протянул ему сумку с травами. Но Элрик пребывал в мрачном настроении. Он вытащил пучки трав и выбрал те, что ему требовались.
Мунглум скривился, наблюдая, как Элрик жует и глотает эти травы. Вдвоем они украдкой вышли из дворца.
Вооруженный Буревестником, Элрик ехал на коне чуть позади Мунглама, который направлялся к горам за Дхакосом.
– Насколько я знаю пантангских чародеев, – пробормотал Элрик, – Телеб К’аарна сейчас должен пребывать в Большем изнеможении, чем был я. Если повезет, то мы найдем его спящим.
– На этот случай я буду ждать у входа в пещеру, – сказал Мунглам, которому уже приходилось быть свидетелем мстительности Элрика, и картина медленной смерти Телеба К’аарны вовсе не доставила бы ему удовольствия.
Они доскакали быстрым галопом до гор, и Мунглам показал Элрику вход в пещеру.
Спешившись, альбинос неслышной поступью вошел в пещеру, держа наготове меч.
Мунглам нервно ждал первых визгов Телеба К’аарны, но ничего такого не услышал. Он ждал – рассвет известил о своем наступлении первыми лучами солнца, и тогда из пещеры появился Элрик с перекошенным от гнева лицом.