Поющая для Луны
Шрифт:
– А в Грозовом замке как устроено? – спросил, затая дыхание.
– А никак. Как было до возвращения Лангранов, никто не помнит и не знает. Марина с мужьями не разделялась, да они вообще в основном в саду ночевали, особенно в пору цветения.
– Жена рассказывала, улыбаясь чему-то в своих мыслях, пытаясь одновременно привести себя в порядок.
– Давай лучше я.
– Забрал у неё расчёску, волосы моей Грёзы мне давно не давали покоя.
– Ну, так потом то и Лолиара, и твоя мама...
– Бабушка и дедушки и сейчас, спустя столько лет, не могут долго быть порознь. Что уж говорить о том, времени, когда они только встретились.
–
– А мама в свое время выбрала круглую комнату в башне, когда она встретила отца, то выяснилось, что из окон её комнаты прекрасно видно подъемный серпантин.
– Подползший Рей внимательно смотрел на то, что я делаю, словно запоминал.
– Она спать не может, когда папа уезжает. Порой только от усталости глаза закрывает и дремлет там же, сидя на подоконнике.
– А у тебя? Где ты выбрала себе покои?
– спросил уже наг.
– О! Мои комнаты на самом верху!
– пришлось сжать зубы, чтобы не выдать расстройства, у неё всё-таки комнаты, а не комната.
– У меня комнаты в два этажа, одна над другой.
Совсем решила добить нас обоих супруга, потому что особой радости у Рейгара от этих новостей я тоже не заметил. А Селена между тем продолжала.
– Я в свое время с боем отвоевала себе эти комнаты. Точнее комнату под самой крышей. Наверху, под самым шпилем башни, получилась мансарда с большим окном. Там у меня мои травы, зелья и отвары!
– Селена рассмеялась.
– А внизу большущая комната. И там окна, с такими широкими подоконниками, что на них можно спать или устраивать чаепития. Но главное вид из этих комнат. Ночью луна в своем пике, заглядывает прямо в окно. Днём виден наш сад и вершины гор, пронзающие небо. Они настолько высокие, что на их вершинах всегда лежит снег. Осенью все вокруг утопает в золоте листвы. Но больше всего я люблю зиму. Вьюжную, с метелями и снегопадами. Замок и всё вокруг укутывается снегом, который искрится и переливается, как бессчетное количество самоцветных камней. Жаль, зима спускается к нам с горных вершин не часто и не надолго, хотя нагам она совсем не по нраву, даже такая недолгая. А ещё... Главное не пропустить зимний рассвет! Когда после вьюги, все кругом в снегу, все деревья, каждая самая маленькая веточка покрыта кристаллами инея, и всё искрится, сияет... Медленно меняет цвет с голубого на розовый, а потом вспыхивает, словно редкая слеза гор. У меня кровать стоит специально прямо рядом с окном... Так, подожди, а к чему эти расспросы?
– Ну, ты же сама сказала, что у магов-аристократов принято даже равных по происхождению мужей отселять от себя.
– Рейгар переплел пальцы с женой и счастливо улыбался.
– А ты Лангран.
– Ну, то маги-аристократы, а я, как ты правильно заметил, Лангран.
– Только что увлеченно рассказывающая жена, вдруг стала серьёзной.
– Но если вдруг у вас какие-то вопросы, задавайте их сразу и прямо. Иначе мы с вами просто запутается в том, что и кто себе напридумывал, услышав какую-то фразу.
С момента возвращения Селены с полей Морины из-за походных условий, мы всё время были вместе. Вместе принимали пишу, спали, участвовали в обсуждениях дальнейших планов. Даже не смотря, что мы со змеем столько лет были оторваны от жизни, да и раньше не особо интересовались всеми этими аристократами, родами и прочим. Мы пытались расспросить Норда Грозового, но дядя Селены,
– Ребята, поверьте! Эти аристократы и иже с ними, такой гадский гадюшник!
– забавно было слышать подобное от нага.
Однако, то что мы многого просто не знали, никому не мешало выслушивать наши идеи и предложения. Что-то сразу отметались с объяснением почему, что-то дорабатывалось, но за всё время мы ни разу не почувствовали себя лишними.
Иногда, ещё в самом начале у меня мелькала мысль, что пройдет время и флёр очарования и восхищения парой утихнет и развеется, а на его место придут привязанность и привычка. Но наблюдая за Селеной день за днём, я находил очень многих черт удивлявших и восхищавших меня. Её умение слушать, принимать чужой опыт с благодарностью... Да одно то, что она не считала себя всезнающей и во всем понимающей, да вообще истиной в последней инстанции, делало её удивительной.
Заканчивая плетение причёски собственной жены, я вдруг вспомнил, как читая истории о возвращении и воцарении Марины, я все время возмущался отношением её мужей к ней. Бегали за ней через полстраны, задрав хвосты. Прям вот деваться некуда, какая она вся особенная. Что там такого в ней было, что её мужья вокруг неё так вились? Кто бы мне тогда сказал, что пройдет время, и я сам отвечу на этот свой вопрос. Если прабабушка хоть немного напоминала свою правнучку, то ни у Дардена Варлаха, ни у Гара Чёрного, ни у остальных мужей Справедливой просто не было ни единого шанса, чтобы устоять. Да ещё в те времена.
– Ну, вот и всё!
– закончил я заплетать Селену.
Коса начиналась сразу над правым ухом и извивалась, пересекая затылок несколько раз, собирая прядями волосы, как река забирает в себе сотни ручьёв. Селена, сверкая глазами, вертелась перед зеркалом, пытаясь получше рассмотреть.
– Гир, это просто... Ой, спасибо!
– смеющаяся жена быстро поцеловала меня в щёку, довольная прической.
– Как ты меня назвала?
– замер я от разливающейся в груди волны тепла.
– Гир... Просто думала, как сократить, а то всё время полным именем, и получается всё очень официально.
– Ответила моя девочка, засмущавшись.
– Но если тебе не нравится...
– Очень нравится! Просто для меня очень важно и приятно, что ты мне сама дала домашнее имя, для семьи! Так тепло у тебя получается, по-кошачьи.
– Перебил я жену и сгреб её в объятья, целуя в губы.
И пусть я ещё не заслужил права на это, но пусть попробует меня кто-нибудь осудить.
Помня о предстоящей охоте, уже на завтрак Селена пошла в брюках и рубашке, поверх которых одела странное платье без рукавов, длиной всего по колено и с широкими разрезами по бокам. Как она пояснила, специально для верховой езды, мне, кстати, тоже придется влезть в седло. Но Селена предложила сослаться на плохое самочувствие после посещения прошлого приема и воспользоваться повозками нагов.
Под прикрытием дани уважения к охоте должен был присоединиться Норд Грозовой со своими нагами. Змеи не могли передвигаться верхом, поэтому традиционно на большие расстояния наги перемещались либо порталами, либо в дорожных фургонах, ну либо ползком.
Даже в мирной жизни это накладывало на нагов ограничения. А во время войны практически лишало войска нагов возможности передвижения. И именно поэтому очень долгое время основным манёвром против армии нагов был массированный удар конных всадников по линиям обороны воинов-змеев. Главное выманить нагов на равнину и не дать успеть окопаться.