Шрифт:
Перед лицом Марины промелькнула какая-то тень, едва не задев ее.
Марина вздрогнула и попятилась.
– Мышь, – проговорила совсем рядом
– Мышь? Какая мышь?
– Летучая! Сейчас их время!
Действительно, теперь, когда глаза Марины привыкли к темноте, она увидела, что вокруг то и дело стремительно проносятся маленькие крылатые существа.
– Сейчас их время! – повторила Ариадна. – Их и наше… – и она засмеялась хрустально, переливчато, словно рассыпала ворох серебряных колокольчиков.
Казалось, новая Маринина знакомая действительно ночное существо – она двигалась в темноте легко и грациозно, как кошка, появлялась то слева, то справа от тропинки. Ее воздушное платье струилось и развевалось, отсвечивая тусклым серебром в лунном свете. Иногда оно легко всплывало над землей – как будто для Ариадны не существовало силы земного тяготения.
Во всем этом было какое-то древнее ночное волшебство, и Марина даже не пыталась ему противиться, она послушно шла за своей новой знакомой…
Слева доносилось глубокое и ровное дыхание – это дышало во сне море.
Справа и впереди темнела какая-то бесформенная громада.
К ней-то они и приближались.
Ариадна снова возникла из темноты, взмахнула рукой:
– Вот туда мы и идем!
– А что это?
– Старый заброшенный отель. Назывался «Далмация»…
Теперь из темноты выступила полуразрушенная каменная стена в человеческий рост.
Впереди в этой стене были ворота, с массивными каменными столбами по сторонам. На левом столбе восседала высеченная из камня сова, правый пустовал.
Сами створки ворот были сломаны, между ними вполне можно было пройти – и Ариадна прошла, точнее проплыла, в последний момент обернувшись и взмахнув рукой, – догоняй!
Марина прошла между створками и оказалась в ночном саду.
И тут же вздрогнула: ей показалось, что по сторонам дорожки неподвижно стоят какие-то люди, неодобрительно и неприязненно смотрят на нее…
В это время луна выскользнула из облаков и залила сад своим таинственным светом. И в этом свете девушка поняла, что те, кого она приняла за обитателей ночного сада, – это всего лишь статуи, тут и там расставленные среди деревьев.
Впереди, в глубине сада, возвышалось огромное и таинственное здание, оно смотрело на Марину глазами готических окон, по углам виднелись остроконечные башни.
Тут снова прямо перед лицом Марины пролетела летучая мышь – так близко, что Марина отчетливо увидела ее злобную и уродливую мордочку.
Марина попятилась, ахнула от неожиданности…
– Что там у тебя? – раздался впереди голос Ариадны.
– Ничего… мышь…
– Не обращай внимания! Они совершенно безобидные, хотя и страшноватые на вид…
Впереди развевались лунным серебром лепестки Ариадниного платья. Ариадна шла, точнее – плыла, в бездонную темноту, к ночной громаде заброшенного дома.
Вот она вплыла на крыльцо, снова обернулась и махнула рукой – не отставай!
– Подожди… – испуганно проговорила Марина, – может быть, не надо входить внутрь?
– Надо, надо! Там – самое интересное!
Марина хотела остановиться, повернуть назад – ей не хотелось входить в этот ночной загадочный дом – но еще меньше хотелось остаться одной в этой ночи, где Ариадна чувствовала себя как дома…
Она еще мгновение колебалась – и наконец решилась – и пошла по тропинке к крыльцу отеля. По сторонам этой тропинки росла густая высокая трава, из которой доносился шорох, словно там шла своя ночная озабоченная жизнь.
Марина подошла к каменному крыльцу, поднялась по нему.
В трещины между камнями пробивалась упорная трава. Дверь отеля была полуоткрыта.
Марина проскользнула внутрь…
Сквозь высокие стрельчатые окна проникал волшебный лунный свет. Полосы этого света падали на пол, выложенный черными и белыми плитами.
– Ариадна! – окликнула Марина свою провожатую.
Та не отозвалась – точнее, вместо нее на несколько голосов отозвалось истомившееся от одиночества эхо.
И тут Марина увидела впереди женский силуэт, словно соткавшийся из серебряных нитей лунного света.
– Что же ты молчишь? – проговорила она с легкой обидой в голосе и пошла навстречу.
Она пересекла холл, подошла к силуэту…
И застыла в нескольких шагах от него.
Это была не Ариадна.
Перед Мариной была молодая женщина с удивительно знакомым лицом… Это лицо смотрело на Марину словно сквозь зеленоватую толщу воды, будто эта знакомая незнакомка лежала на дне речного омута и звала Марину к себе…
Марина испуганно попятилась, и женщина в омуте тоже отстранилась от нее…
«Господи, – спохватилась Марина, – да это же я!»
Она едва не рассмеялась.
Надо же, испугаться собственного отражения в зеркале!
Действительно, перед ней было огромное зеркало в резной позолоченной раме. Зеркало помутнело от времени, местами амальгама была повреждена, потому и казалось, что отражение выглядывает из-под воды…
Марина огляделась.
Гостиничный холл лунной ночью казался особенно большим и таинственным. И Ариадны в нем не было.
Надо же, привела ее сюда – и пропала!
В прятки она, что ли, играет? Что за детство!
Марина позвала ее – вполголоса, потому что ей как-то неловко и даже страшно было будить спящие в отеле призраки прошлого:
– Ариадна! Аня!
В ответ – ни звука.
Она позвала громче, настойчивее…
Ей снова ответило эхо, но потом послышался какой-то невнятный отклик в дальнем конце холла.
Марина пошла на этот голос, пошла по черно-белым плитам, залитым серебряными лужицами лунного света.