Поющие кости. Тайны д'Эрбле (сборник)
Шрифт:
– Почему бы и нет, – с готовностью согласился я, предвкушая возможность проплыть по живописным местам в чудесный летний день.
– Отлично, мы тоже с вами, – поддержал меня Торндайк. – Джервис жаждет совершить морское путешествие, да и я не прочь размяться.
– Но это чисто техническая поездка, – уточнил капитан.
– Ничего подобного, – возразил Торндайк. – Это приятный морской вояж в вашем несравненном обществе.
– Да я вовсе не это имел в виду, – проворчал капитан. – Но если собираетесь остаться, пошлите человека за вещами, а мы
– Не будем беспокоить Полтона, – решил мой коллега. – Мы поедем на поезде из Блэкуола и заберем свои вещи сами. В одиннадцать, вы сказали?
– Около того. Если опоздаете, не страшно.
Лондонский транспорт достиг прямо-таки пугающего совершенства. Пыхтящий поезд и позвякивающая двухколесная «гондола» помогли нам пересечь город с такой скоростью, что около одиннадцати часов мы уже стояли на пристани с общим саквояжем и зеленым чемоданчиком Торндайка. У причала стоял катер, с подъемника которого свешивался полосатый цилиндрический буй. На сходнях возвышался капитан Грампас, его добродушная красная физиономия сияла от удовольствия. Буй осторожно уложили на носу, подъемник подтянули к мачте, ванты закрепили на винтовых талрепах, и катер, издав четыре ликующих гудка, развернулся, направив острый нос навстречу приливной волне.
Следующие четыре часа мы шли по Темзе, которая становилась все шире, и перед нами разворачивалась красочная панорама речных берегов. После Вулвичского плеса дым и запахи промышленных пригородов сменились свежими ароматами сельской природы. Серое нагромождение фабрик осталось позади, уступив место зелеными лугам и долинам с пятнышками пасущихся овец. У лесистых берегов стояли почтенные учебные суда, напоминая о временах дуба и пеньки, когда высокие трехпалубные парусники, красивые и величественные, как башни из слоновой кости, еще не сдались под натиском унылых серых посудин под военно-морским флагом, опустошающих карманы британских налогоплательщиков; о временах, когда моряки были морепроходцами, а не морскими механиками.
Упорно сопротивляясь приливу, катер пробирался между бесчисленными плавательными средствами: там были баржи, каботажные парусные суда, шхуны и бриги, неуклюжие грузовые пароходы с голубыми трубами, шаткие барки с крутящимися ветряками, гигантские лайнеры, которые, казалось, чуть сплющились под собственной тяжестью. За кормой проплывали Эрит и Перфлит, Гринхит и Грайс. Трубы Нортфлита, нагромождение крыш Грейвсенда, якорные стоянки и пушки морских батарей – все осталось позади, и вскоре перед нами засветилась голубизной необъятная ширь моря.
Около половины двенадцатого нас подхватил отлив, что, судя по быстрой смене пейзажей и свежему ветерку, существенно увеличило нашу скорость передвижения.
Но на море и в небесах царило летнее спокойствие. В нежной голубизне парили кудрявые облака, суда дрейфовали с повисшими парусами, большой полосатый буй с колоколом дремал на солнце над своим неподвижным отражением в воде. Набежавшая волна от нашего катера заставила его чуть качнуться и звякнуть,
Вскоре впереди показался вытянутый силуэт маяка на винтовых сваях, пламенеющий в лучах послеполуденного солнца. Подплыв ближе, мы различили слово «Гедлер», написанное огромными белыми буквами, и двоих мужчин на галерее, которые разглядывали нас в подзорную трубу.
– Вы туда надолго, сэр? – спросил у капитана Грампаса шкипер. – Нам ведь надо еще установить буй и забрать с северо-восточной мели старый.
– Тогда лучше оставьте нас на маяке, а когда закончите с буями, заберете на обратном пути. Я не знаю, сколько времени мы там пробудем.
Судно подошло к маяку, с него спустили шлюпку, и пара крепких матросских рук доставила нас на место.
– Сейчас замажете свои городские костюмчики, – заметил капитан, сам одетый с иголочки. – Всю грязь оботрете боками.
Мы посмотрели на металлические конструкции. Отлив обнажил сваи и лестницу, облепленные водорослями, морскими желудями и трубочками известковых червей. Однако мы были не столь неуклюжи, как думал капитан, и без труда последовали за ним вверх по скользкой лестнице. Торндайк крепко прижимал к себе зеленый чемоданчик, с которым не желал расставаться ни на минуту.
– Мы с этими джентльменами прибыли сюда в связи с гибелью смотрителя Джеймса Брауна, – объявил капитан, когда мы добрались до галереи. – Кто из вас Джефрис?
– Я, сэр, – ответил высокий плотный мужчина с квадратной челюстью и нависшими бровями. Левая рука у него была перевязана.
– Что приключилось с вашей рукой? – спросил капитан.
– Порезался, когда чистил картошку. Так, пустяки, сэр.
– Вот что, Джефрис. Тело Брауна нашли на берегу, и я бы хотел задать вам несколько вопросов. Будете выступать в качестве свидетеля, так что рассказывайте все, что знаете.
Мы вошли в комнату и расположились за столом. Капитан раскрыл массивную записную книжку, а Торндайк пытливым взглядом окинул комнату, словно делая мысленную опись всего, что там находилось. Рассказ Джефриса не добавил ничего нового. Он видел, как к маяку приближалась лодка с сидящим в ней мужчиной. Потом опустился туман, и лодка исчезла из виду. Он включил туманный гонг и стал наблюдать за морем, но она больше не появилась. Это все, что он знал. По его предположению, лодка прошла мимо маяка и была отнесена в море отливом, который как раз набирал силу.
– В котором часу вы последний раз видели лодку? – спросил Торндайк.
– Около половины восьмого.
– Кто там сидел? – задал вопрос капитан.
– Не знаю, сэр. Он греб спиной ко мне.
– У него с собой имелись сумка или сундучок? – продолжал допытываться Торндайк.
– Да, сундучок был. Маленький такой, зеленый и с веревочными ручками.
– Перевязанный веревкой?
– Да, один раз, чтобы не открывалась крышка.
– Где он лежал?
– На корме, сэр.
– Как далеко находилась лодка, когда вы видели ее в последний раз?