Поющие Вечности
Шрифт:
– Пожалуйста, – пожала та плечами. – Ты спросил как тебя слышно. Я ответила, что вполне неплохо. – Она помолчала и добавила: – Это на случай если ты успел забыть свой вопрос.
Неимоверным усилием воли Артур сдержал злобное рычание, вотвот готовое вырваться у него из горла. «Бардам нельзя материться. У бардов от этого болит голова. Бардам не пристало нападать с кулаками на наглую Дини Ши, даже если этого им оченьочень хочется. У бардов от такой глупости может заболеть не только голова» – как заклинание повторял он про себя.
Чутьчуть сбив накал эмоций, он все же попробовал достучаться до этой… этой… – Привычка сдерживать себя даже в мыслях, не позволила Барду выразить наиболее точную характеристику данного рыцаря Дини Ши.
– Я, вообщето имел в виду свой предыдущий вопрос, на который многоуважаемая рыцарь так и не соизволила дать ответ! – Вкладывая в голос все свои чувства, испытываемые им по отношению к доставшей его до самых печенок охраннице, буквально проскрипел Артур.
И, кажется, на этот раз ему удалось на неё воздействовать. По крайней мере, слегка побледневшая Лаурелин коротко качнулась назад, словно получив вполне физический удар, и ответила вполне нормально:
– Я не знаю. Здесь я, так же как и ты, нахожусь впервые. – После чего прожгла Артура ненавидящим взглядом и надолго замолчала. Дальнейшая прогулка происходила в тишене, несмотря на переодические попытки Артура вновь разговорить свою сопровождающую. Впрочем, попытки эти были не очень настойчивыми, и были вскоре прекращены в связи с полной безрезультатностью. У Артура было над чем подумать и кроме этого.
Ярость и ненависть Лаурелин, выразившиеся в брошенном на него взгляде были столь сильны, что словно обдали его кипятком, заставив призадуматься о причинах подобной острой неприязни. Однако в голову ничего не приходило.
Да, Барды недолюбливали Дини Ши. Аура многочисленных войн, сражений и убийств, доставлявших истинное удовольствие этим прирожденным бойцам, делало общение с ними довольно неприятным для чувствительных натур. Отчего так происходило, – не понимали даже сами барды, ведь общение со многими Темными, теми же вампирами, по самой своей природе вынужденными убивать, и куда чаще, чем Кровавые Охотники, подобных ощущений не вызывало. Но, до сих пор, Артур был уверен, что эта неприязнь – не взаимна.
Действительно, с чего бы Дини Ши плохо относиться к бардам? Угрозы или какойлибо конкуренции для них Барды не могли представлять в принципе, по самой своей природе. А вот пользу принести могли, и не малую. В конце концов, воздействие Чистоты на рыцарей ордена, ничуть не отличалось от воздействия оказываемого на всех остальных фейри, являясь таким же благотворным.
Собственно, он давно уже подумывал попробовать воздействовать на свою сопровождающую традиционным для Бардов способом. Останавливало его только одно. Крайне малый запас Чистоты, что сейчас имелся в его распоряжении, не позволял воздействовать напрямую, вплетая её в свой голос. Не было никакой уверенности, что Лаурелин хотя бы почувствует ту ничтожную долю, которую он мог выделить после своего «воскрешения».
А гитары, чтобы вплести Чистоту в звуки музыки, тем самым существенно повысив степень её воздействия, Артур в своей комнате не обнаружил. И потому, пытаясь наладить отношения с опекавшей его Дини Ши, был вынужден использовать традиционные, куда менее эффективные средства.
Учитывая традиционно хорошее отношение всех фейри к бардам, откровенная неприязнь Лаурелин была для Артура совершенно непонятна. Ну ладно – неприязнь. Неприязнь в ответ на неприязнь – это еще можно както понять. Но вот откровенная ненависть, мелькнувшая в её взгляде, заставила его всерьез призадуматься. Причин такого к себе отношения Артур никак не мог понять, и потому решился спросить напрямую.
– В чем дело? – Спросил он, останавливаясь, и присаживаясь на бортик роскошного фонтана. Прекрасный сад, в который они спустились, после того как прогулка по безжизненному замкумузею окончательно надоела барду изобиловал множеством самых разнообразных источников воды, начиная от скромных родничков, бающих чуть ли не изпод каждого камня и заканчивая такими вот произведениями искусства.
Ответом на вопрос было уже традиционное молчание.
– Я спрашиваю, в чем дело? – любуясь затейливым узором водяных струй, повторил Артур. – Я бард, и чувствую, когда меня ненавидят. И твое поведение не оставляет возможности для какихлибо сомнений. Я хочу знать причину твоего такого ко мне отношения.
Снова молчание. Лаурелин серебристостальной статуей замерла в двух шагах от барда, изображая на лице полную отстраненность. С момента, как он практически выбил у неё признание о недавнем прибытии в замок, рыцарь хранила полное молчание.
Артур вздохнул. Он остро сожалел о недостаточности своего запаса Чистоты, который остро ощущал с самого момента своего пробуждения. Как она бы сейчас ему пригодилась! Ну или, хотя бы гитара… Но ничего этого у него не имелось и потому, приходилось вводить тяжелую артиллерию. Это было рискованно. Очень рискованно. Но, с другой стороны, терпеть враждебное присутствие поблизости от себя на протяжении как минимум суток не хотелось просто категорически. При его чувствительности, это был если и не ад, то нечто весьма и весьма близкое. А что касается риска… То в самом худшем случае, его просто убьют. И он вернется назад, ТУДА… – Артур потряс головой, избавляясь от нахлынувшего острого желания броситься в фонтан и вдохнуть поглубже. Не место и не время. К томуже, он дал обещание не пытаться с собой покончить. А вот не рисковать, он никому не обещал! Так что…
– Лаурелин, ты знаешь, что прямо сейчас нарушаешь прямой приказ Данаана? – как бы невзначай спросил он, не отрывая взгляда от бегущей воды.
Вот тут её проняло. Она вновь вздрогнула, и впервые за прошедшее время соизволила ответить.
– Я исполняю все повеления серебряного князя! Никаких нарушений приказов нет, и быть не может! – С какимто прирыкиванием произнесла она. Это самое, скрытое глубоко внутри неё, но тем не менее, вполне различимое для опытного уха рычание, ясно показывало, что рыцарь отнюдь не так флегматична и инертна, как хочет казаться.
– Насколько я понимаю, тебе было приказано заботиться о моей безопасности и удобстве. Легкое напряжение, тончайшая нить Силы скользнувшая в голосовые связки, и Бард, словно качественный магнитофон, в точности повторил слова Данаана, копируя даже тембр голоса и интонации: «Лаурелин позаботится о твоей безопасности и удобстве». – Ты помнишь этот приказ?
– Да. – Дини Ши овладела собой, вновь становясь стальной безразличной статуей. – Приказ исполняется. Твоя безопасность обеспечена. Нарушений приказа нет.