Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть 5
Шрифт:
– Он не видит и не слышит нас, ТариАна, - сказал Да"Эйн.
– Решётка только для тех, кто снаружи, изнутри там глухая стена.
Вот оно, то самое двойное дно - стена-решётка. А выглядит так просто! Мы проходили мимо камер, и везде пленники были странно неподвижны: лежали, глядя в потолок, сидели за столом, уронив голову на руки, стояли, уперевшись лбом в стену.
– Сколько они уже здесь?
– Почти триста лэдов, ТариАна. По нашему внутреннему времени совсем немного.
– Ну, в способностях Перворождённых я не сомневаюсь. А как насчёт делотов?
Князь равнодушно пожал плечами.
– Для них время течёт, как обычно, силлемари, - мрачно
– Они ощущают каждый прожитый день.
Значит, пожизненное заключение для бесконечно долго живущих. Да, при таком раскладе мудрено сохранить рассудок! Чем больше я думала о мятеже, тем менее понятной становилась его цель. Делотам неплохо жилось у гномов: по словам Да"Эйна, подгорный народ не делал различий между ними и эльфами. Да, они не покидали Гостевых Палат, но были свободны в передвижениях и имели всё, что имели ду серке, включая доступ в библиотеку. Тогда зачем делотам понадобился анклав Тёмных? Чтобы эльфы снова использовали их в своих целях? Нет, не сходится. Да и не стали бы делоты работать за идею. Впрочем, всё дело в цене вопроса, а легенда о возвращении Первородства по-прежнему живёт и побеждает. Взять хотя бы того же Сомбрэля, вернее, Гилтара. Вот и получается, что нарушили Слово и подняли мятеж всё-таки Перворождённые, а делоты были орудием, разменной монетой в игре Тёмных. Не эта ли догадка мешала князю Хэлеворну поговорить с последним из ду серке? Ведь винить во всём уже признанных убийц куда проще, чем смириться с предательством соплеменников.
Неожиданно на месте подъёмной решетки очередной камеры мы увидели глухую стену с массивной дверью.
– Караулка цитадельного двора, - пояснил Да"Эйн.
– Отсюда охрана управляла механикой внутренних дверей.
Я начертала нужную руну на замковой печати, и дверь ушла вверх. Поначалу караулка показалась мне самой обычной: стол, каменные скамьи, стойка для оружия. Но взгляд тут же натолкнулся на пульт управления - утопленную в камень вертикальную плиту с массивной консолью. На плите были вырезаны ряды числовых символов кхазда, обозначавшие номера камер, восемь из них были подсвечены синим. На консоли располагались квадратные кнопки, рычаги и ручки переключателей. Интересно! Я подошла к внутренней подъёмной решётке заглянула во двор. Похоже, здесь хитрая гномья дверь была установлена наоборот: глухой стеной наружу, а прозрачной - внутрь.
Да"Эйн, опираясь на консоль, осторожно поднялся с кресла.
– Пленников выпускали на прогулку поодиночке, поэтому механика настроена на одиночный режим, - пояснил он.
– Прошу, князь Л"лиоренталь, опусти крайний рычаг с твоей стороны.
Гил выполнил просьбу. Символы на панели мигнули и снова загорелись ровным светом.
– Благодарю. Ты позволишь, ТариАна?
Я пожала плечами.
– Давай, если есть Ключ.
– Скорее, отмычка, - улыбнулся Тёмный маг.
– Одно время мне приходилось часто здесь бывать.
– Я же говорил - темнишь, князь, - сказал Гил.
– Ты про отсутствие интереса к соплеменникам? Делоты к ним не относятся.
Да"Эйн коснулся каждого из восьми подсвеченных символов и нажал несколько кнопок на консоли, использовав для этого ладонь: размеры элементов управления были рассчитаны на гномов. Я следила за ним, машинально сверяясь с оставленным мне Знанием. Пока эльф всё делал правильно. Установив рычаги в нужное положение, он посмотрел на меня.
– Готово. Поворот этой ручки откроет дверь в прогулочный двор, этой - поднимет внутренние двери камер. Могу я просить тебя, ТариАна?
Я кивнула.
– Мне не стоит идти с вами.
– Почему?
– Наблюдая за разговором отсюда, я смогу выбрать наилучший момент для появления.
– Князь прав, Тара, - сказал ФиДель, - не стоит предъявлять противнику все аргументы сразу.
Он перевёл взгляд на Тёмного мага.
– Надеюсь, ты понимаешь: если что....
– И что, если...?
– перебил тот.
– Не стоит, князь Да"Эйн, - предостерёг Сомбрэль.
– У феальдинов в Поиске смертельно заостряется чувство юмора.
– Ты отсюда не выйдешь, - спокойно закончил командир.
– Благодарю за предупреждение, Сомбрэль, - кивнул ему Да"Эйн.
– Прошу прощения, феальдины: шутка была неуместной. Однако я тоже должен вас предупредить.
Да"Эйн отвязал от пояса кожаный кошель и высыпал на ладонь резные желтоватые шарики. Ровно восемь. Амулеты Смерти!
– Назад!
– приказал ФиДель.
– Спокойно, князь, они чисты. Я сохранил их на всякий случай.
– Шутник, - процедил Гил.
Сомбрэль был белее мраморной стены. Наверное, мне никогда не забыть, как он избавился от своего амулета. Нетрудно догадаться, каким путём эти восемь попали к Да"Эйну.
– Убери, - попросила я.
Ду серке пожал плечами и ссыпал пустые амулеты обратно в кошель.
– Я просто хотел сказать, что без этих игрушек, частично заменяющих Благословение Элутара, делоты лишены возможности использовать магию, в том числе и магию Крови ду серке - левитацию и ускоренное восстановление. Теперь они не более чем долгоживущие остроухие атаны.
– То есть, ты мог бы их убить, не вставая с кресла?
– Вне зоны влияния тхашатхона - безусловно. Это я и собирался сделать. Как видите, я с вами честен. Но что значит убить, ТариАна?
– поднял бровь Да"Эйн.
– У делотов уже отняли жизнь, и это было сделано не мной. Я по-прежнему считаю, что они должны мне кровь, но приму любое законное решение силлемари.
Законное? Я снова заглянула в пустой двор узилища. Пока пустой. Как там сказал князь: наилучшее время для появления? Я достала из внутреннего кармана куртки даршиз - драккский головной шарф, подарок названых братьев. В памяти мелькнули золотистые глаза с вертикальным зрачком и зазвучал голос торговца: "Даршиз-с сащитит от фетра и пыли и укроет от пос-сторонних глаз-с". А ещё мне обещали, что шарф будет всегда послушен хозяйке. Проигнорировав изумление эльфов, я решительно повязала полоску дымчатой ткани вокруг головы, оставив одни глаза.
– Поднимай решётку, князь Да"Эйн.
Раздался стук работающего механизма, и дверная решётка поползла вверх.
Войдя во внутренний двор, Гил и ФиДель остались у двери, а мы с Сомбрэлем прошли вперёд. Камеры делотов находились прямо перед нами.
– Ты как, Тёмный?
– спросила я.
– В порядке, силлемари, - чуть улыбнулся он.
– Тогда поехали.
Охотник подал знак Да"Эйну, и подъёмный механизм вновь заработал, открывая внутренние двери камер. Делотов всегда выпускали на прогулку по одному, каждого в своё время, на которое уже триста лэдов были настроены их внутренние часы. Пленники осторожничали: не в срок открывшаяся дверь могла означать всё, что угодно - от нежданного освобождения до мгновенной смерти. И всё же любой исход был лучше, чем каменный мешок. Делоты медленно выходили во двор и, равнодушно скользнув друг по другу взглядами, застывали, глядя на нас. В рубиновых глазах мрачная обречённость постепенно сменялась изумлением и надеждой - не на свободу, конечно, хотя бы на перемену участи.