Позабытые острова
Шрифт:
Покинув Тахуату, Маршан, к своему удивлению, заметил на северо-западе высокие горы. Он направил туда корабль и открыл два больших гористых острова, не обнаруженных ни Менданьей, ни Куком. Француз сошел на берег одного из островов, который без ложной скромности назвал своим именем (ныне Уапу), и объявил его, а также соседний остров Бо (теперь Нукухива) владением его величества короля Людовика XVI. Впрочем, радость Маршана несколько поумерилась, когда он, вернувшись в цивилизованные края, узнал, во-первых, что за несколько месяцев до него те же самые острова открыл некий американец по фамилии Ингрехем, во-вторых, что новоявленный их властелин Людовик XVI недавно казнен.
Мало-помалу выяснилось, что северо-западная группа состоит не из двух, а из пяти островов: Нукухива, Уапу, Уа-Хука, Эиао и Хатуто.
Новую гавань все чаще навещали корабли разных стран. Побывала здесь и русская экспедиция; один из участвовавших в ней ученых после десятидневного пребывания на острове написал труд, который озаглавил «Происхождение гражданской жизни и государственности острова Нукухива» [20] . А еще с конца восемнадцатого века здесь стала появляться новая категория европейцев — китобои. Острова им приглянулись: тут можно было запастись свежим провиантом, необходимым, чтобы противостоять цинге, да и, кроме того, женщины приветливо встречали путешественников. Людоедов моряки не боялись, так как были вооружены пушками и мушкетами.
20
Русская экспедиция И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского (корабли «Надежда» и «Нева») посетила остров Нукухива в мае 1804 года. На корабле «Надежда» находились ученые-натуралисты Лангсдорф и Тилезиус. — Прим. ред.
Визиты китобоев привели к очень печальным последствиям. Многие капитаны, угрожая пушечным обстрелом или казнью заложников, заставляли островитян безвозмездно доставлять продукты. Но это еще полбеды. Хуже то, что они обманным путем пополняли команду местными жителями, а если новые матросы, раскусив обман, отказывались работать, то следовало жестокое лечение от строптивости: несколько человек швыряли за борт, после чего оставшиеся быстро исправлялись. Нужно ли добавлять, что немногие бедняги, которым удавалось вернуться на родину, были в чрезвычайно жалком состоянии, распространяли среди земляков страшные болезни и уж никак не облагораживающе действовали на них.
Появились на островах и беглые матросы, они научили островитян обращению с огнестрельным оружием. Усобицы становились все более кровавыми; многие из беглых возглавляли то или иное племя, мечтая стать местными царьками.
Китобои вмешивались в местные распри, когда считали это выгодным для себя. Наиболее варварское побоище связано с именем американского морского офицера Портера. Во время войны 1812–1813 годов между Великобританией и Соединенными Штатами Портер был капитаном корабля «Эссекс». После успешного налета на английские китобойные суда в южной части Тихого океана он зашел на Маркизские острова, чтобы запастись провиантом. Американцы обосновались в долине Таиохаэ. Уже через несколько недель здесь не стало мяса и овощей, тогда Портер дал знать соседним племенам, чтобы те немедленно доставили провизию, если не хотят поссориться с ним. Все подчинились, кроме жителей Таипи. Портер решил «отомстить за обиду» и послать карательную экспедицию.
Племена, населявшие Таиохаэ и Хапаа, обрадовались, что у них появился такой мощный союзник в борьбе против исконного врага, и присоединились к американцам. Объединенная армия насчитывала около пяти тысяч человек, но в первый день воины из Таипи отбили все атаки. Честь Портера была поставлена на карту. На следующий день он вернулся во главе своей армии, прихватив несколько пушек с кораблей. После долгого ожесточенного сражения удалось изгнать храбрых защитников Таипи из их долины. Портер потребовал четыреста свиней в качестве контрибуции, сверх того он и его союзники разорили плантации и сожгли все дома в долине. Не удивительно, что после этого случая племя таипи особенно подозрительно и враждебно относилось ко всем чужакам.
В старину здесь не знали алкоголя, единственным хмельным напитком была кава из кореньев: их разжевывали, затем смешанную со слюной кашицу ставили на несколько часов бродить, разбавляли водой и пили. Совсем невинным этот напиток нельзя назвать, но и большого вреда он не причинял. При неумеренном потреблении у «пьяниц» шелушилась кожа, наступало нервозное состояние, но эти симптомы быстро проходили. Теперь же маркизцы узнали ром и другие спиртные напитки; кава была забыта. А тут еще моряки научили их добывать алкоголь из пальмового сока, и всюду появились нехитрые самогонные аппараты. Распространилось пьянство. Одним из популярных предметов обмена стал, разумеется, табак. Курили все — мужчины, женщины, дети.
Не обошлось без проституции, которой прежде благодаря присущей полинезийцам свободе нравов на островах не знали. Когда женщины вплавь (лодки были для них табу) добирались до кораблей, они вовсе не рассчитывали на вознаграждение, щедрость матросов была для них неожиданностью. Но они быстро смекнули, что у европейцев свои воззрения, и требовать плату стало обычным. Мужчин-маркизцев это вполне удовлетворяло: они получали все необходимое, не отдавая ничего взамен и не работая.
Венерические болезни были занесены уже испанцами, а проституция превратила их в подлинное бедствие. Свирепствовали и другие инфекции. В ту пору у капитанов было заведено оставлять больных матросов в первом попавшемся порту. Это коснулось и Маркизских островов. Местные жители по неосмотрительности старались помочь больным и, конечно, сами заражались. Туберкулез, грипп, оспа и прочие болезни распространялись, как пожар в степи. Островитяне были лишены иммунитета, лекарств они не имели и гибли сотнями, тысячами.
Прошло всего несколько десятилетий, и положение стало катастрофическим. Целые долины вымирали, опустевшие дома разваливались, каменные платформы зарастали зеленью. Только на самых уединенных островах, совершенно лишенных удобных гаваней и бедных продовольствием, часть населения уцелела, но старый общественный уклад и здесь распался, жизненные силы народа были подорваны.
Миссионеры пытались спасти островитян от полного истребления, но их было очень мало, и они располагали весьма ограниченными возможностями; во всяком случае, вначале. Первыми миссионерами на Маркизских островах были англичане Крук и Харрис, высаженные в Ваитаху с корабля «Дафф» в 1797 году [21] . Вождь Тинаи любезно принял пасторов, предложил им поселиться в его доме. Чтобы проверить, сколь прочно благоволение вождя, капитан «Даффа» решил задержаться на некоторое время в бухте.
21
Миссионерская экспедиция на корабле «Дафф» была организована лондонским миссионерским обществом. Это была первая предпринятая в широком масштабе попытка христианизации жителей Полинезии. На корабле находилось 28 миссионеров, из них 16 высадились на Таити, 10 — на Тонга и двое на Маркизских островах. По успех предприятия был очень невелик. Лишь значительно позже при поддержке правительств Великобритании и Франции миссионерам удалось закрепиться в большей части архипелагов Полинезии. — Прим ред.
Островитян явно обрадовало дружелюбие и услужливость англичан, но их сильно смущало одно обстоятельство. Все прежние посетители столь рьяно стремились познакомиться с местными наядами, что маркизцы считали их несчастными обитателями стран, лишенных женского населения. Однако новые приезжие, облаченные в черное, совершенно не обращали внимания на женщин. В чем дело? Женщины Ваитаху были обижены, они так рассчитывали на щедрые дары. А супруга вождя сочла себя просто оскорбленной. Маркизский обычай требовал, чтобы глава семейства предоставлял каждому почетному гостю возможность разделить с ним благоволение своей жены. Но эти белые непочтительно отвергли бескорыстное предложение хозяина.
Через несколько дней вождь отправился вместе с Круком в одну из соседних долин, оставив жену дома в обществе Харриса. Госпожа Тинаи уже давно пыталась понять странное безразличие чужестранцев. Она подозревала, что это переодетые женщины. Теперь ей представился случай проверить свою догадку. Вместе с несколькими подругами опа среди ночи набросилась на ничего не подозревавшего Харриса. Бедняга в ужасе обратился в бегство. Каким-то образом он ухитрился захватить свои пожитки, но пока шлюпка с корабля шла за ним к берегу, островитяне успели его обобрать.