Поздний расцвет. Как взрослым добиться успеха в мире, одержимом ранним развитием
Шрифт:
Не только спортсмены молодеют с каждым годом (8). Ф. Дж. Флек из «Minnesota Gophers» в тридцать шесть лет стал самым молодым главным футбольным тренером в истории Big Ten [16] . Тридцатитрехлетний Линкольн Райли занял должность главного тренера «Oklahoma Sooners» – команды, которая много лет входит в двадцатку лучших – с зарплатой 3,1 миллиона долларов в год. А Шон Маквей из «Los Angeles Rams» в тридцать оказался самым молодым главным тренером за всю историю Национальной футбольной лиги.
16
Big Ten (Большая десятка) – старейшая конференция в студенческом
А как насчет генеральных менеджеров команд, которые дымят сигарами, составляют списки и нанимают (или увольняют) тренеров? Не менее десяти генеральных менеджеров команд Главной лиги бейсбола еще не достигли сорока лет. Самому молодому из них – Дэвиду Стирнсу из «Milwaukee Brewers» – тридцать один год. Впрочем, он выглядит стариком по сравнению с двадцатишестилетним Джоном Чайка, генеральным менеджером команды Phoenix Coyotes из Национальной хоккейной лиги. Чайка стал самым молодым генеральным менеджером команды в истории большого спорта.
Хорошо известно, что технологии – удел молодых людей (9), причем иногда просто шокирующе молодых. В 2016 году PayScale, компания из Сиэттла, которая собирает информацию о зарплате, льготах и компенсациях, провела исследование среднего возраста сотрудников тридцати двух самых успешных организаций в сфере технологий. Только в шести из них он превышал тридцать пять лет. Для восьми компаний эта цифра составляла тридцать и меньше. Хотя эти результаты только подтверждают известную тенденцию, они не могут не поражать. Просто сопоставьте их с данными Бюро статистики труда, согласно которым средний возраст работающего американца составляет 42,3 года. В этом исследовании самыми молодыми компаниями оказались Facebook – средний возраст двадцать восемь лет (а средняя зарплата 240 тысяч долларов в год), и Google – двадцать девять лет (и 195 тысяч).
А владельцы компаний, исполнительные и генеральные директора? Недавно Forbes опубликовал список десяти бизнесменов-миллиардеров (10) в возрасте до тридцати лет, в который вошли Эван Шпигель и Бобби Мерфи из Snap. Они основали компанию, когда им обоим было по двадцать два года.
А что происходит в политике и в центре управления страной? Национальную американскую политику проводят тридцатипятилетние: Лорелла Праэли, Дженна Лоуэнстайн, Симона Сандерс и Бен Вессел. В Белом доме Стивен Миллер стал старшим советником президента по политике в тридцать один год, а Хоуп Хикс заняла место консультанта по связям с общественностью в двадцать восемь. Через какое-то время, правда, она ушла в отставку.
Средства массовой информации вцепились мертвой хваткой (11) в идею об идеальном вундеркинде. Журнал Forbes, в котором я работаю, превратил раздел «30 до 30-ти» в целую индустрию, с отдельными списками по разным странам и конференциями по всему миру. К настоящему времени почти каждый крупный журнал ежегодно публикует список людей, рано добившихся успеха в жизни. Существуют списки «40 до 40-ка» и «30 до 30-ти» для всех сфер деятельности: бизнеса, моды, рекламы, развлечений, кулинарии, поэзии и даже производства мясных продуктов.
Однако забудьте обо всех этих списках «30 до 30-ти»: сегодня, когда дело доходит до успеха, тридцать превращается в пятьдесят. В 2014 году Time стал публиковать ежегодный список «Самых влиятельных подростков» (12). Да, вы не ошиблись – подростков. Психоз в отношении молодых и ранних цветов достиг своего пика. Как заметил журналист Саймон Дунан, который пишет о моде: «Юность стала новой глобальной валютой» (13).
Давайте остановимся на мгновение. Мы не отказываемся признавать и поздравлять ранних цветов. Их успехи заслуживают восхищения. Но наша одержимость ранними достижениями превратилась в зло для большей части населения – для тех многих из нас, кто пошел другой дорогой и другими темпами. Насаждается представление о том, что, если вы не стали знаменитым, ничего не изобрели
Я полагаю, что эта идея намного опаснее, чем можно себе представить.
Примерно в середине XX столетия меритократия [17] потеснила аристократию (см. главу 2). Всю вторую половину прошлого века эта тенденция только усиливалась. Сегодня общепризнано, что меритократия и аристократия едины. Сильные мира сего не заседают в трастовых фондах – они владеют более современными видами богатства. Подобно Джоне Лереру, большинство новых господ получили отличные оценки на выпускных экзаменах в шестнадцать или семнадцать лет, что позволило им поступить в самые престижные университеты.
17
Меритократия – власть, основанная на заслугах (прим. ред.).
Новая меритократия породила одержимость в отношении школьных оценок и рейтинга колледжей. Подростки сдают экзамены, которые учитываются при поступлении в колледж (14) – или SAT (дословно – Академический оценочный тест – стандартный тест для приема в высшие учебные заведения в США), или ACT (изначально это сокращение означало «Американское Тестирование»; аналогичный SAT тест для приема в высшие учебные заведения Америки, был введен как конкурент первому), или оба сразу – с более высокими результатами, чем когда-либо. В 2017 году SAT сдавали более 1,6 миллиона учеников. Впервые количество школьников, которые сдавали АСТ, превысило количество сдающих SAT примерно на две тысячи. Многие выдерживают оба экзамена, пересдают их много раз в старших классах, а также проходят PSAT (предварительный тест SAT), SAT II для отдельных предметов, и изучают их по углубленной программе (Advanced Placement). Более 6,7 миллиона учеников сдавали SAT или PSAT в 2016/17 учебном году.
Учитывая стоимость высшего образования и величину студенческого кредита, цена подготовки к поступлению в колледж просто незаметна. Стоимость начинает расти еще до того, как молодой человек поступил в колледж, с учетом платных курсов по подготовке. Экзамены сами по себе – целая индустрия, в которой сотни миллионов долларов тратятся на проведение, администрирование и подготовку. Каждый год индустрия подготовки к экзаменам получает почти 1 миллиард долларов от более чем 115 тысяч человек.
Ставки еще выше, если речь идет о личных репетиторах, которые занимаются с учениками «вживую» или через интернет. Для богатых родителей стоимость может достигать нескольких тысяч долларов. Такая высокая цена отчасти объясняется требованиями индивидуального обучения. Богатые могут и будут платить много. Родители из Силиконовой долины упоминают о 50 тысячах долларов на репетиторов для ребенка, который заканчивает четвертый год в старшей школе. При этом групповые занятия, которые предлагают компании «Princeton Review» и «Kaplan Test Prep», не утратили своей популярности. Например, в первом случае тридцать часов групповой подготовки обойдется от тысячи до тысячи шестисот долларов, в зависимости от количества учащихся. Однако репетиторство считается более модной формой и обычно стоит намного дороже. В Нью-Йорке репетитор Энтони Джеймс Грин берет тысячу долларов за час занятий.
Такая цена наглядно демонстрирует, как ученики и их родители сходят с ума по поступлению в колледж. Это настоящая «гонка вооружений», по словам Роберта Э. Шеффера, директора «FairTest» – инициативной группы, которая следит за беспристрастностью экзаменов. Большинство людей считают, что платить за преимущество на стандартизированных экзаменах не просто желательно, но обязательно. Пока итоговые экзамены остаются важной частью конкуренции за поступление в колледж, не будет недостатка в желающих его оплачивать.