Пожиратель Армий. Часть 1
Шрифт:
Вспомнив, какие капелюхи маны уходили на десятикратный и шестидесятикратный коэффициенты, я прикинул, что в теории вполне смогу добиться пропорции почти в миллиард.
В таком случае запасы маны израсходуются всего секунд за десять. Вот только за эти секунды я потеряю около трёхсот лет жизни.
В качестве аванса за становление Майигу я получил от мира чуть меньше тысячи лет жизни. То есть, если я не буду восполнять потери за счёт жизненной энергии убитых врагов, то к этому крайнему козырю смогу прибегнуть всего
Конечно, хотелось надеяться, что к настолько жёсткому обменному курсу мне не придётся прибегать никогда. Однако то, на кого я нацелился, и какими ударными темпами шёл к этой цели, к сожалению, намекали, что рано или поздно мне придётся испытать на себе, каково это, проживать сотни лет за секунду.
Впрочем, до этого пока что было очень далеко. Вернув большую часть маны Дара жизни на поддержание приказов, я снизил коэффициент обратно до единицы. А потом начал постепенно, по мере того, как росла сила Майскарда, увеличивать его.
Маны на это уходили сущие крохи, так что на эффективности приказов это почти никак не сказывалось. А моя сила тем временем продолжала расти.
Правда, огромным минусом было то, что пропорция коэффициента к КПД была далеко не ровной. Стократный увеличивал силу моего тела примерно на тридцать процентов. Тысячекратный — на шестьдесят. А десятитысячекратный — на сто, то есть всего вдвое.
Двинувшись дальше и дойдя на секунду до миллиона, я получил примерно трёхкратное усиление. И не стоило ожидать, что дальше что-то значительно изменится.
Тем не менее, на относительно комфортном с точки зрения энергопотребления уровне ста тысяч мне удалось выжать из трёх своих Даров в сумме прирост боеспособности в поразительные девять раз.
По сравнению с Майскардом, который мог расти бесконечно, это могло не выглядеть внушительно. Но ему, чтобы дойти до этого уровня, потребовалось почти полчаса. А я мог призвать такую силу за мгновение.
Тем не менее, наш бой стоило заканчивать. В отличие от Майскарда, мои запасы маны больше не становились и с текущей скоростью потребления закончились бы уже через пару минут. А ману, пожранную из окружающего пространства, так быстро своей сделать было невозможно.
Да и в принципе не стоило больше затягивать это противостояние. Я протестировал всё, что хотел, и способность роста моего противника уже вскоре должна была обернуться серьёзными проблемами.
Сто тысяч коэффициента на секунду превратились в десять миллионов, а девятикратное усиление — в тринадцатикратное.
Настолько резкого перепада Майскард уже не ожидал, последние несколько минут моя сила, как и его, поднималась плавно и неспешно. Выставив жёсткий блок на пути моего кулака, он не сумел устоять на ногах и отлетел назад.
Бросившись вдогонку, я, воспользовавшись его беспомощностью в воздухе, ударил сверху локтем в грудь, пока Майскард был ещё в воздухе, вбивая его в камень. А
Для Майигу с его силой и выносливостью это вовсе не было критическим повреждением. Но дезориентацию никто не отменял, а секундная заминка на таких скоростях была фатальной.
Следующим движением я схватил его за расслабившуюся челюсть и, резко дёрнув, вырвал с мясом, оставив язык Майскарда болтаться под обнажившимся нёбом.
Болевой шок не позволил ему сопротивляться, и через секунду всё было кончено. Последним ударом я вонзил пальцы Майскарду в грудь, пробив броню из чешуи, проникнув между рёбрами и разорвав сердце. С такими повреждениями выжить не сумел бы никто, даже Майигу.
А дальше была самая интересная часть. Получение приза за победу.
Второй Дар пожирания заработал на полную, я даже влил в него ману из двух других Даров, хотя и снова ощутил, что часть маны теряется по пути, чтобы ускорить процесс и не потерять ни крупицы драгоценной энергии.
Огромные запасы маны, энергии монстров и жизненной силы, накопившиеся в процессе роста Майскарда, хлынули в меня. Мне больше не было нужно буквально жрать вражескую плоть, для максимальной эффективности достаточно плотного контакта с телом. А так как сейчас моя рука была глубоко в груди Кинг-Конга, пожирание работало на полную.
Однако почти сразу стало понятно, что всё-таки осталось кое-что, что я не мог поглотить через руки. Теперь, став Майигу, я отчётливо ощущал скрытый в теле Майскарда Дар. Сгусток энергии мира, расположенный у него в шее.
И хотя моё пожирание вытягивало из него эту энергию, основа, сам Дар, оставалась неподвижной и постепенно тускнела. Минут через пятнадцать она просто растворится в мировой энергии, как уже было не раз до этого с Дарами других убитых мной Майигу.
Раскрыв пошире пасть, я впился зубами в шею Майскарда. Вырвав кусок с чешуёй и выплюнув его, уже следующим укусом я захватил весь сгусток Дара целиком.
Чувство было очень странным. Дар, понятное дело, не имел физической формы. И, пока я пережёвывал гориллье мясо, он просто соскользнул по пищеводу, будто кусок невероятно мягкого и нежного суфле.
Вот только, в отличие от сладостей, растворяться Дар не спешил. И, когда он прошёл примерно половину пути до желудка, вдруг произошло то, чего я никак не мог ожидать.
По мере того, как продолжалась моя эволюция, как поглотителя, в моём теле появлялись энергетические «сердца». Одно было в голове, три в позвоночнике, одно в сердце и ещё одно, пока не до конца сформированное — в печени.
Когда я стал Майигу, ядра Даров, раньше существовавшие одновременно нигде и везде в моём теле, локализовались каждое в своём месте. Контроль в мозгу, пожирание в районе пупка, где находилась пищеварительная система, а жизнь — в сердце.