Пожиратель чудовищ

Мясоедов Владимир Михайлович

К тому моменту, когда посвященный стихии воды и магистр древней магии, ну или как там правильно звучит его титул, с немалым трудом был извлечен в коридор, то живого человека он напоминал мало. Из горла время от времени летели кровавые брызги, в широко раскрытых глазах вместо зрачков были видны одни белки, к счастью, грудь еще не прекратила вздыматься. В случае если реанимировать колдуна не удастся, останется только положить его трупик в сторонке и сбегать к ближайшей гномьей тушке за оружием. Если лежащие по камерам мертвецы восстанут, то это плохо, но уж если и их поведет в бой лич, то оптимальным выходом из данной ситуации вообще станет самоубийство.

– Эй ты, чудо-юдо

без названия, вылечить его можешь? – мысленно обратился я к незваному квартиранту своего тела. В ответ пришел мыслеобраз, содержащий чувства неуверенности и опасения. А еще предложение сожрать лежащего перед нами человека, пока он не умер и не стал гораздо менее питательным и полезным.

– И не думай, – зло пригрозил я своему странному и страшноватому собеседнику. – Перехватишь контроль и попробуешь есть всех подряд, сдамся каким-нибудь храмовникам и попрошу меня запереть в келье без выхода, как представляющего опасность для общества. Уверен, не откажут. И не выпустят. Так сможешь его исцелить или как?

Штука, угнездившаяся в моем теле, ответила неуверенным согласием и предупредила, что для этого придется разделиться. И подтащить поближе к уже затихающему волшебнику чье-нибудь тело, желательно как можно более свежее.

– Делай, быстро! – ответ был дан едва ли не быстрее, чем мозгу удалось осознать сделанное ему предложение. Грудь сдавило, будто тисками, в легкие прекратил поступать кислород, я стремительно содрал с себя рубашку и увидел, как кожа разошлась в стороны, обнажив мясо, прикрытое знакомого вида морщинистой розовой пленкой. Она начала стремительно собираться в единый ком с торчащим из него комком щупалец и напоминающим медузу, а потом получившееся образование начало осторожно переползать на пол, медленно закрывая за собой наведенный беспорядок и, очевидно, обезболивая, так как особо неприятными ощущениями процесс не сопровождался.

– Фух, – удалось наконец вздохнуть мне, когда живой артефакт окончательно перешел на автономное существование. Долго медлить он не стал, а стремительно наполз на лицо Мальграма, надевшись на него, будто кислородная маска, и, похоже, даже частично пролез внутрь носоглотки. Я немедленно подтащил к нему ближайшего гнома, одного из трех, лежащих в пределах видимости, доставать людей из камер было слишком долго, а ломик, с помощью которого возможно было выколупать узников камер, уже почти рассыпался. Еще живой человек и еще теплый подгорный житель были уложены лицом к лицу, явив собой весьма необычный контраст. Покинувшее мое тело странное существо, а может быть, все-таки предмет, немедленно протянуло к трупу три или четыре своих ложноножки, и плоть бородатого крепыша там, где их коснулись жутковатые щупальца, немедленно начала разлагаться, обнажая мясо и даже кости черепа. Умирающий волшебник вздрогнул, как от удара электрическим током, пришел в себя и, спустя всего лишь несколько секунд, осознав, что именно видят его глаза, а главное, через что они это видят, потянулся содрать с себя чудовищное украшение, но его пальцы проходили через студенистую плоть живого артефакта, как через кисель.

– Раз дерешься, будешь жить, – решил я, наблюдая, как волшебник едва не нокаутировал себя ударом по лбу, в то время как гном уже окончательно перешел в состояние полного покоя. Теперь из трупа с, по-моему, выжранным мозгом даже зомби вряд ли поднимется. – Надеюсь, что против распыленной в воздухе отравы у тебя найдутся заклинания? Снимать с себя эту штуку каждые пять минут и надевать обратно здесь никто не собирается. Собственно, вообще без «обратно» обошелся бы, но распыленный яд не сахар в кофе. Да и вырваться своими силами из крепости тяжеловато

будет. И вообще, как оказалось, без нее по лесам бродить опасно. И под деревьями стоять тоже.

Живой артефакт, видимо, закончив свою работу, отлепился от чародея и пополз обратно. Прыгать, как при нашей первой встрече, этот странный объект явно не собирался, вероятно, экономя энергию, ну или на чем там работают подобные штуки. Поскольку сам он карабкаться по штанинам стал бы долго, пришлось присесть на корточки и взять морщинистую пакость на руки.

– Блин, а я подспудно надеялся, что ты сменишь хозяина, – помимо воли подумал я, когда розовое морщинистое нечто, напоминающее гибрид из медузы и куска вырезки, вновь начало просачиваться сквозь открытые в коже отверстия куда-то в глубины организма.

– Пока ты жив, этого не случится, – уверил меня преданный артефакт. – Привыкать к новому носителю тяжело, и не факт, что вообще удастся. Велик риск отторжения, с летальными последствиями для обоих.

– А вот об этом Джулия тоже не сообщала, – насупился я, с некоторым ужасом понимая, что расстаться со своим то ли симбионтом, то ли паразитом смогу не скоро. Не раньше чем поселюсь в месте, где мне ничего и никто угрожать не будет. А учитывая, что про такие благословленные края в этом мире даже не слышали…

– Изыди, именем пресветлого Ашхирона, Стража Небесной Преграды, заклинаю тебя! Во имя Дайбелы, Владычицы Чистоты, ты не смеешь причинять вред тому, кто совершал омовение в водах ее алтаря! – Маг, лежащий на каменном полу и, похоже, не замечающий некоторую прохладность и жестковатость своего импровизированного ложа, принялся заниматься совсем неконструктивной деятельностью. А именно пытаться отползти подальше, выкрикивая разную тарабарщину, внушающую должное почтение его лингвистическим способностям. Видно, сильно его зрелище разлагающегося на глазах гнома, пусть даже уже мертвого, впечатлило. – Млфурий Древний, отверни пути своего слуги от помнящего твои заветы!

Последняя фраза сопровождалась вытаскиванием колдуном из-под одежды некой непознаваемой фигни, похожей на клубок из перепутанной проволоки, видно, носимой им на нашейной цепочке, и демонстрацией ее куда-то в мою сторону. В груди нечто шевельнулось. Живой артефакт забеспокоился, если к нему вообще применимо такое понятие, как эмоции, и передал мыслеобраз, в котором советовал не трогать лежащего перед нами чародея. Нет, если очень надо, то можно, но лучше бы решить с ним все дела, находясь в мире и согласии. И о том, чтобы его сожрать, речи уже даже не стоит. Я мгновенно вспомнил, где уже слышал это имя. Оговорка, допущенная Джулией, чтобы объяснить планы ее наставницы. Вот только случайно ли она допустила именно такую оплошность или же давала намек на некоторые другие тайны Крассы Скалы? Те, которыми в крайнем случае планировала воспользоваться сама. И воспользовалась.

– Так, с этого момента прошу поподробнее, – наставил я палец на Мальграма, заставив его вздрогнуть. – Что именно ты знаешь об этом древнем темном боге гномов, кроме того, что его реликвии вместе с последним жрецом неудачно жгли сначала в доменной печи, а потом в вулкане? И хватит меня заклинать всякими священными именами, я не демон! Что большой, лысый, устойчивый к магии, злой и с вылезающей из тела плотоядной колдующей фигней с людоедскими наклонностями – не обращай внимания.

Сказал и понял: зря сказал. Нарисованный воображением портрет подходил если и не под каноническое описание посланца преисподней, так под какую-нибудь его экзотическую разновидность точно. И можно не сомневаться, лежащий в нескольких шагах чародей сейчас ее если и не вспомнит, так придумает.