Пожиратель тени
Шрифт:
От юноши пахло не сильнее, чем от миража, и это озадачило Котяру.
— Ты — ты Даппи Хоб?
— Да, на Темном Берегу я сильнее, я же тебе говорил. — Он ласково улыбнулся. — Не люблю бывать в Габагалусе — я там слишком стар. Но дело того стоило, можешь мне поверить.
— Почему?
— Опять эти «зачем» и «почему». — Юноша, ухватившись рукой, завертелся вокруг железного столба. — А вернуться домой — это просто божественно. Ты знаешь, где мы?
Котяра вышел в просторный холл и сквозь переплетение труб и мостков глянул вверх, в зарешеченные окна. Утренний свет золотым ангелом покоился на изрытой
— Темный Берег, — сказал он угрюмо.
Даппи Хоб, не отрывая точек глаз от Котяры, подошел к металлической стремянке.
— Да, конечно, Темный Берег, планета Земля, настолько не похожая на доминионы Ирта, насколько можно себе вообразить. — Он подтянул к себе стремянку, и она съехала на блоке. — Но тебе даже не надо воображать. Ты сам с этого холодного булыжника. И теперь ты помнишь. Хотя на тебе все еще шкура Котяры, ты помнишь.
Даппи быстро побежал вверх по лестнице, Котяра следом.
— А что это за здание?
— Это клуб — танцзал — очень полезный фасад. — Металлические ступени клацали под ногами. — Ночью музыканты и танцоры поднимают такой шум, что никто не слышит пения моих причетников.
— Причетников — то есть тех, кто помогает в ритуалах? — Котяра стоял на лесах за Даппи Хобом и зарешеченным окном. Даже на таком расстоянии, когда ощущалось тепло тела, Котяра не мог различить запаха. — Ты занимаешься здесь магией, по ночам, на Темном Берегу…
— В Трибеке, на Рид-стрит, в тени самой концентрированной силы цивилизованного мира. — Даппи Хоб ткнул пальцем в окно. Две платиновые башни сияли там бледно-розовым светом. — Центр мировой торговли. Маяки изобилия. Символ моей власти.
Котяра насторожил мохнатые уши:
— Твоей власти?
— А почему тебя удивляет мой интерес к этому миру? Я здесь достаточно долго прожил. — Даппи Хоб задумчиво прошелся по платформе. — Ты же видел это в нашем совместном трансе в Габагалусе? Когда мои гномы вышвырнули меня в бездну, я тогда на эту планету и приземлился. Больше двух миллионов дней тому назад — шесть тысяч земных лет. Когда я попал сюда, в этом мире были лишь шатры из звериных шкур и глинобитные города. Наука, которую принес я сюда с Габагалуса, изменила все. Так что — да, этот город, эти башни торговли, сама цивилизация на этом холодном каменном шаре — все это символы моей власти.
Перегнувшись через ограждение, Котяра бросил взгляд в открытое чердачное окно и вниз по каменному колодцу, по которому влез. Там лежала абсолютная чернота.
— У тебя здесь путь Чарма в подвале, — заметил Котяра.
— Я построил много путей Чарма только в этом одном городе. — Даппи Хоб схватился за перила и съехал вниз на руках и на ногах. — В Габагалус я могу вернуться когда захочу — хотя приходится за это платить ощущением Чарма от Извечной Звезды. Так что я возвращаюсь не часто. Мне куда полезнее пребывать здесь, на Темном Берегу, где Чарма моих костей вполне хватает, чтобы жить как бог. Не совсем такой бог, кстати, каким ты был в Арвар Одоле. Ну и ну — ты же не только добывал воду из камня, ты еще и выращивал целые леса на песке! Нет, нам ничего такого не надо. Здесь, на Земле, я живу куда как менее полной жизнью. Но очень, как видишь, влиятельной.
Котяра глянул через плечо в пыльное зарешеченное окно — на исцарапанные кирпичи стен переулка, на геометрические контуры башен в прорези домов.
— Холодным и темным миром правит твоя магия, Даппи Хоб.
— Да, согласен, на Темном Берегу совсем нет Чарма Ирта. — Носком ноги Даппи Хоб перевернул крышку, закрывая люк. — Вот почему мои причетники каждую ночь выпевают свои ритуалы, извлекая рассеянный Чарм, который им удается достать из цепочки построенных мною амулетов. Каждый город — талисман: Манхэттен, Лос-Анджелес, Токио, Дакка, Лондон — мир гигантских амулетов, извлекающих растворенный Чарм из самой планеты. — Он махнул рукой, приглашая Котяру спуститься с лесов, и открыл боковую дверцу под разбитым знаком запасного выхода. — Все вместе эти устройства дают мне достаточно силы, чтобы вечно жить владыкой этого мира.
Котяра съехал по лестнице, привлекаемый наружными запахами из-за двери. Встав у выхода, он высунул морду в столб света, проникавший в переулок, вдыхая вонь сточной канавы и выхлопных газов.
— Владыкой этого жалкого уголка?
— Можешь мне поверить, Риис, я всю свою жизнь посвятил тому, чтобы отсюда выбраться. — Даппи Хоб шагнул в переулок, подтолкнув Рииса вперед, и дверь без надписи и без ручки со скрипом закрылась. От дыхания в холодном воздухе поднимался пар. — Понимаешь, сейчас на этой планете теплое время. На мою долю выпал приличный кусок после очередного ледникового периода. Но скоро начнется новое наступление льда, и я хочу убраться отсюда раньше.
Узкий переулок был усыпан принесенными ветром газетами. Прохожие на улице возле устья переулка ежились на зимнем ветерке, а за ними мелькали стеклянно-металлические машины, которые Котяра видел в своих снах о Дарвине, — легковушки, грузовики, автобусы.
Сейчас он вспомнил эту жизнь полностью. И вся она, от начала и до конца, казалась ничтожно малой, исчезающей в тени этого намного большего существа. Котяра смотрел на оживленную улицу и жалел, что утратил блаженное неведение тех, кто шел и ехал по ней.
— Хочешь освободиться — сбежать от меня? — Даппи Хоб махнул рукой в сторону выхода из переулка. — Давай. Я не буду тебе мешать. Этого не придется делать. Весь мир таков, как этот город. Повсюду дороги, повсюду радиоволны. Ничто от меня не скрыто, потому что вся эта планета стала моим талисманом.
Рев клаксонов и вой двигателей заставили Котяру замереть. Он чуял в ледяном ветре запах реки, а за ним — далекий и древний запах моря, как на Ирте. Закрывая глаза, он мог думать, что стоит на заводской улице на утесах Заксара. Но эту иллюзию портил холод. Ветер задирал шерсть, уносил тепло крови и заставлял дрожать. Ноздри стали раздуваться от манящей тени запаха жареного мяса.
— Голоден? — Даппи Хоб умел читать звериные метки Рииса. — Здесь не хватит Чарма, чтобы обычные амулеты поддерживали жизнь. Чтобы жить, надо есть. В облике Рииса Моргана ты был вегетарианцем, когда жил на Земле. Но с этими метками и с этим метаболизмом аппетит у тебя должен был вырасти. И вряд ли его можно насытить растительной пищей.
— Теперь, когда ты вернул мне память Рииса, сними и эту кожу света. — Котяра сгорбил плечи от ветра. — Такому телу в этом мире не место. Я хочу вернуться к прежней форме — верни мне мое тело.