Пожиратель звезд
Шрифт:
– У каждого свои пределы, – безразлично пожал плечами Лори. – В следующий раз буду предусмотрительней. Но позвольте спросить, что вы делали на Земле? И что за обстоятельство упомянули, которое помешало вам…
Аратогу болезненно скривился, как будто у него закололо в боку.
– Лори, ты задаешь вопросы в неправильной последовательности. Дело в том, что я – всего лишь робот, несмотря на свои во многом неограниченные возможности. Поэтому и не обладаю свободой воли, и могу действовать только в заданных пределах.
Лоуренс вытаращил глаза.
–
– Да, – кивнул Аратогу. – Я могу делать только то, что заложено в моей программе. Когда черная дыра вырвалась из оболочки, я предпринял все возможные меры, чтобы стабилизировать ситуацию. Далее мне следовало отремонтировать сферу.
– Заделать дырку, не думая о последствиях? И пусть все остальные провалятся в черную дыру? – скептически фыркнул Серега.
Лори укоризненно посмотрел на него.
– Зачем ты так? Чело… Аратогу и так находился в затруднительной ситуации.
– Да, – согласился тот. – Поэтому я решил найти того, кто отдал бы мне приказ об уничтожении Пожирателя, для этого и отправился на Землю. Когда узнал, что вы собираетесь сюда, вернулся. Ваша просьба о помощи и станет для меня таким приказом.
Вернувшийся Джошуа поставил на стол синтезатор вполне привычного вида.
– Настроил, наконец. Кто чего хочет? Евгения, тебе, наверное, кофе? – он дотронулся до моей руки, и я вздрогнула – его пальцы были теплыми, как у обычного человека.
Что же, Джошуа тоже стал человеком-роботом-богом? Я подняла на него глаза – он улыбнулся. Обычное лицо обычного человека…
– Ты живой? – удивилась я.
Он довольно грустно улыбнулся.
– И всегда был им… Если помнишь, я как-то говорил тебе об этом, – и протянул мне чашку с кофе. – Еще что-нибудь?
Я отрицательно потрясла головой – от происходящего она кружилась, а в животе все сжималось от страха. Джошуа, ставший человеком, меня доконал. Да, я помнила про регенератор Лоуренса, который позволял человеку стать, к примеру, птицей, а меня едва не превратил в воду. Но превратить в человека кучку микросхем… да и не только в человека! Вон он как лихо занимался строительством, когда выглядел шаром из света. А что там внутри этого шара? И что в его мозгах теперь творится?
Я оглядела окружающих. Джошуа наклонился над креслом Аратогу, и они вполголоса совещались о чем-то. Элии замер с вилкой около рта, медленно пережевывая еду и без особого интереса глядя в тарелку. Серега остервенело налегал на здоровенную гору мяса. Лоуренс задумчиво переводил рассеянный взгляд со своей тарелки в пространство перед собой и обратно. Хорхе жевал, улыбаясь своим соображениям, а Лилька сидела, глубоко погрузившись в кресло и закрыв глаза руками.
Аратогу внимательно посмотрел на нас, поднялся из-за стола и объявил:
– Вы можете пока отдыхать, а мы с Джошуа займемся делами. Нам надо определиться с возможными вариантами исправления событий. Потом мы их вместе обсудим и…
Я поперхнулась последним глотком кофе, потому что внезапно разрыдалась Лилька. Хорхе положил ей руку на плечо, тихо и монотонно повторяя:
– Все будет хорошо, вот увидишь.
Элии чувствительно треснул меня по спине пару раз, чтобы избавить от натужного кашля, одновременно обращаясь к нашим хозяевам:
– А можно нам организовать прогулку под звездами? Хочется ноги размять, да и… дело такое, удастся ли нам еще когда-нибудь их увидеть? Неудача ведь не исключена.
Аратогу вопросительно глянул на Джошуа, тот кивнул:
– Сейчас сделаем.
И выскочил за дверь. Аратогу неторопливо вышел следом. Сережка блаженно отвалился от тарелки, поднял руки вверх, потянулся от души и сонным голосом заявил:
– Вы как хотите, а я спать буду. Навидался я этих звезд по самое не хочу!
Лоуренс, как мне показалось, тоже не против был погулять, но, наткнувшись на грозный взгляд Элии, понимающе улыбнулся:
– Пожалуй, я тоже вздремнул бы немного. Хоть у кого-то должна быть свежая голова, вдруг соображать придется? А вы, Хорхе?
Тот радостно ответил:
– Да, мы тоже хотим отдохнуть. Нас ждет долгий путь.
Лилька громко всхлипнула. Лоуренс вопросительно посмотрел на них, потом перевел взгляд на Элии, который в ответ только пожал плечами и развел руками. Сережка зевнул просто отчаянно и заметил:
– Все, я больше не могу! Или мне немедленно покажут, где моя постель – а я ни на секунду не допускаю, что среди такого комфорта ее не найдется – или падаю прямо на пол и сплю здесь.
В стене справа от него с мелодичным звоном неторопливо распахнулась дверь, за которой виднелась огромная кровать.
– А-а-а, – не переставая зевать, Серега поднялся из-за стола и, придерживая руками поясницу, поковылял к желанному месту отдыха.
– А мне? – поинтересовался Лори, и рядом с захлопнувшейся за Серегой дверью сразу же открылась другая.
Правда, за ней маячила не кровать, а незнакомая мне мебель. Судя по тому, что в ее глубинах посреди сияющих индикаторов непонятной техники наблюдалось нечто вроде места для сидения с комфортом, можно было предположить, что она была креслом, хотя прибамбасы я опознать не смогла.
– О-о-о! – восторженно взвыл Лоуренс, устремляясь внутрь, и дверь за ним немедленно захлопнулась.
– Что это там? – изумленно спросила я у Элии, который терпеливо топтался на месте.
– Его возлюбленный музыкальный угол, в котором ему лучше всего думалось дома, – хмыкнул Элии. – Только откуда наши хозяева знают о нем? Или дом реагирует на мысли? Неплохая идея!
Пожалуй…
Следом открылась очередная дверь, и в полумраке за ней скрылись Хорхе с хлюпающей Лилькой. Наступила тишина, такая глубокая, что у меня зазвенело в ушах. В ожидании дальнейших событий я чувствовала себя выжатым лимоном и натянутой струной одновременно. Все было чересчур неестественным, сказочным, и поэтому мне казалось, что вот-вот эта чудесная картинка рассыплется зеркальными брызгами, и мы со свистом покатимся в тартарары.