Пожиратели миров. 9 том
Шрифт:
— Грог? Зигфрид?
Я ещё раз вышел на связь. Делал это каждые пять минут, надеясь на то, что связь пробьётся в этой реальности, но эффект был одним и тем же — тишина.
— Зигфрид, Грог, говорит Грант, я продвигаюсь на свет. Если вы меня слышите…
Компьютер уловил движение со спины куда раньше, чем я бы успел понять, что теперь не один. Он пиликнул, высветив на визоре предупреждение, и моё тело среагировало на него быстрее, чем собственное сознание.
Рука сама выхватила кинжал, когда я уже крутанулся на пятке, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.
Только так можно было описать то, что я видел перед собой.
Существо, обтянутое бледной кожей настолько сильно, что просматривался скелет. Оно напоминало мне человека, который страдал от недоедания. Из глазниц черепа на меня смотрели безумные налитые кровью глаза.
Оно насадилось грудью прямо на огромный клинок ножа космодесанта, который, ломая кости, вышел у неё из груди, но не спешила умирать. Тварь хрипела, дёргала ногами и тянулась ко мне, щёлкая зубами, которые оголяли высохшие, как у покойника, губы.
А ещё я понял, что это был один из тех сектантов или марионеток, что молились тогда в огромной комнате перед нами. Ещё не высохла их кровь на коже твари, но я видел вырезанные прямо на коже демонические письмена, знаки, которые одним своим видом вызывали отторжение. Она, — а это, судя по половым признакам и длинным волосам, была женщина, — получила, видимо, своё благословение хаоса.
Наколотую на нож, словно насекомое, я сбросил взмахом на землю, после чего тут же наступил на голову, лопнув ту, как арбуз.
К этому они стремились? Ради этого они предали свою человечность, отказались от тех жизней, что могли иметь? Чтобы стать вот этим?
Мне не жалко их. Не жалко этих тварей, что обманулись хаосом, получив отнюдь не то, на что рассчитывали. Каждый сам выбирает своё будущее.
Спрятав нож и достав цепной меч, я развернулся к паутине плоти, после чего замахнулся и начал прорубать себе путь дальше. Бритвенная острая цепь врезалась в эту грязь, рвала нити, забрызгивая округу кровью. Резала их как бумагу, хотя иногда приходилось буквально перерубать особенно толстые нити, что было невозможно разрезать с первого раза.
И на всём пути вперёд через заросли демонического кустарника на меня напрыгивали эти твари. Они были не страшнее мошкары. Я рубил их играючи, даже не задумываясь над этим. Пила разрубала их тщедушные тела на части, и к моим ногам падали изуродованные трупы. И чем больше я пробивался вперёд и рубил их, тем больше понимал, что это не подпространство демонов. Это было что-то локальное. Возможно, своеобразный предбанник, созданный общими усилиями секты, через который и мог ворваться хаос. Что-то типа островка того мира, который помог бы связать их вместе.
Но только через мой обугленный труп.
Мне потребовалось минут двадцать, чтобы пройти эти сети, но лишь для того, чтобы попасть к какому-то зловонному болоту. Здесь водой была помесь красно-чёрной крови и гной, островками выступали куски огромных костей и даже достаточно крупные черепа, а вместо чахлых деревцев повсюду торчали кости рук и ног, иногда ещё сохранившие на себе плоть. Над этим местом висел зелёный, точно ядовитый туман.
Но меня интересовало не это, а остров по центру. Кажется, единственное строение из камня, пирамида, на вершине которой зияло то самое солнце, шар энергии, который отбрасывал столь яркое свечение, что слепило глаза. Даже визор не помогал, будто оно светило в само сознание, ослепляя.
Вопрос, как выбраться отсюда, ещё висел в воздухе, однако что я точно знал — мне необходимо туда добраться.
И я пошёл вперёд. Проваливаясь по колено и даже по пояс, я продолжал идти вперёд, чувствуя, как ноги проваливаются вниз, будто меня пытались утащить на дно.
Возможно, мне это и не казалось, так как на полпути из воды начали всплывать ещё тела. Прогнившие, с отваливающимися кусками мяса, которые оголяли кости, они начали бросаться на меня, пытаясь утянуть за собой на дно, однако эти попытки были безуспешны.
Держа одной рукой над собой пулемёт, другой я орудовал верным клинком, быстро и чётко рассекая каждого, кто только дотягивался до меня. Эти полуживые утопленники были не способны меня утопить или остановить. Я чувствовал, как во мне ещё горит ярость и вера в правое дело. Вера в Императора, которая давала мне уверенность, а моим движениям — твёрдость.
И я не посрамлю его, утонув в каком-то зловонном сраном болоте.
Поэтому я шёл. Шёл, прорубая себе путь через оживших мертвецов и руки, которые тянулись ко мне со дна. Они не могли остановить ни меня, ни активную броню, что создавалась для того, чтобы разить врагов человечества. Машина, механизм для истребления врагов, шла вперёд, пробивая себя путь без устали, пока, наконец, я не вышел к острову, оказавшись практически у подножья пирамиды.
С брони ещё стекали кровь и гной, когда я подошёл ближе к этому строению и бросил взгляд назад. Трупы тех ублюдков, что попали мне под руку, уже растворялись в болоте, словно в кислоте, после чего тонули. Все покрытые этим уродливыми вырезанными на коже иероглифами. Паства, которая молилась и попала вместе с нами в это место. А значит, есть призрачный шанс того, что, когда я доберусь до верха, смогу вернуться обратно.
Я посмотрел наверх и вздохнул, после чего начал подниматься по ступеням на вершину. Надо было разобраться с этим местом до того, как станет ясно, зачем и для чего было оно создано. А если быть точнее, каким образом через него хаос собирался прорваться в наш мир.
Глава 228
Шаг за шагом я приближался к вершине, и чем выше поднимался, тем больше мне открывался этот странный изуродованный мир, которому конец и край действительно был виден. Казалось, что нас на какое-то мгновение перенесло в другую пещеру, да, куда большую, но тем не менее не реальный мир хаоса, в который так стремились создать мост сектанты.
Тот шар, сгусток энергии, слепил сознание, и бесполезно было жмуриться, чтобы спрятать глаза от его вездесущего света. Я чувствовал, как во мне просыпается всё самое худшее, что могло быть в обычном человеке: похоть, ярость, жадность, тщеславие, излишняя гордость и давящая зависть.