Пожизненно. Цитадель в огне
Шрифт:
Леди целительница подошла на призывное шипение:
— Еще не окоченели, покойнички?
— Так жара, где тут деревенеть, — довольно томно отозвался Крючок, снизу вверх любуясь статной дамой.
— Лежи, доходяга. Может, вас к кустам отволочь? К тени и москитам? Или вон — с товарищами махнитесь, — Эле кивнула в сторону копающих могилы моряков.
— Болотники воскрешение углядеть могут, — поспешно возразил Герт-Голыш.
— Моя леди, тут такая мысль родилась… — начала Даша.
Дородиться мысль не успела — Эле сразу высказала, что именно думает по поводу такой
Даша вздохнула, — понятно, сначала нужно тщательное обоснование подвести…
У костров лагеря двигались тени, завывала неутомимая Бочечка, долетали еще какие-то крики. Должно быть, там уже переходили к заключительному акту представления: «Ссора и драка». Разведгруппе было не до зрелищ — чавкали по грязи, Минимум так и норовил угодить в очередную яму и окунуться по плечи. Костя и Крючок выдергивали коротышку, хлюпанье и плеск разносились, казалось, до звезд. Даша, сжав зубы, двигалась самостоятельно. Дротик в качестве опоры себя не оправдывал. Опасность оставить в грязи сапог вроде бы миновала, но ощущение, что икры сплошь облеплены пиявками, только нарастало.
— Вон то самое дерево, — жалобно прогундосил Мин.
— Обойдем со стороны болота, тогда и выберемся, — пропыхтел Крючок.
Вообще-то в разведке Крючок был явно лишним. Наверняка увидит что-нибудь ненужное. С другой стороны, флотские сейчас союзники, и отправляться без их представителя было как-то некорректно. Ладно, наврем что-нибудь.
Ноги с трудом нащупывали опору в теплой слизи. Господи, и в кюлоты уже наплыло, наверное, и ЭТИ там. Ой, помоги нам боги.
Разведгруппа выбралась из хляби и на четвереньках двинулась по жесткой траве. Свободной рукой Даша провела по ноге — сплошь грязь скользкая.
— Сейчас оглядимся, — прошептал ползший рядом Костя.
Остановились в крошечной ложбинке. Впереди смутно темнели стены форта, но сейчас разведчикам было не до них. Опрокинувшись на спину, мужчины торопливо стягивали штаны. Даша, наплевав на предрассудки, сдирала с себя кюлоты. Костя принялся помогать:
— Ты у себя смотри, — давясь всхлипами, пролепетала девушка.
В принципе, пиявок было не так много. Костя втирал в жирные тельца соль — кровососы неохотно отваливались. Потом Даша сняла гадов со щиколоток мужа. Мин едва слышным шепотом возмущался — «прям между пальцев уцепилась фигня такая». Крючок помог коротышке и поинтересовался:
— Слушай, Мин, а с пальцами у тебя что?
— Да что там такое с пальцами? Обычное дело. Крысы-то у нас знаешь какие…
— Только про крыс сейчас не надо, — поспешно сказала Даша, выгребая из сапога грязь. — Делом займемся…
Ни шороха изнутри не доносилось. Только изредка раскатисто ухал барабан. У Даши появилось чувство, что там вообще какая-то автоматика срабатывает.
Сидеть под стеной было де так уж страшно. Уже не казалось, что кто-то в макушку из лука целится или камень скатить норовит. В основном потому, что по стене никто и не ходил. Вблизи стена оказалась порядком растрескавшейся. Кстати, не такая уж и крутая — цепляясь за трещины, можно и взобраться. Мина пришлось отогнать подальше — воинственные идеи в полукровке кипели и побулькивали, что весьма мешало сосредоточиться. Даша отправила
От подсыхающей грязи зверски чесались ноги. Больше никакого эффекта разведка пока не приносила. Пусто. Даже москиты не очень надоедали, очевидно брезгуя перемазанными диверсантами. Ни разговоров, ни мыслей болотников. Ни запахов. Впрочем, какие запахи, если все вокруг вонючей тиной пропахло?
Бо-ууммммммммм!
Точно, автоматический барабан. Вроде речного маяка. Или морского? Все из досмертной жизни помнилось слабо. Здесь иная жизнь. Вот глаза умирающего Эмнема навсегда запомнятся. Как его в действительности звали? Эминмар? Вот прицепила человеку кличку девка наглая, так и ушел Эминемом переиначенным. Нужно уточнить родовое имя. Ведь действительно писать сагу придется.
Утес средь песка-янтаря удержала Сотня морпехов славного «Сердца»!!! Таяла та стена щитоносцев, Пред собой возводя штабеля из Вонючек!!!«Сердце» — это самая крупная из группировок Флота. По одним сведениям — сплошь сброд тщеславный из городских бездельников, глупых купеческих сынков, обедневших аристократов и прочих сомнительных «сынов Глора», вечно грызшихся между собою. По другим источникам — душа Флота, гордость, опора и надежа Северного побережья. Морская пехота — самые отчаянные и безбашенные, кого на кораблях едва ли не в цепях держали, спуская лишь в виду непосредственного противника…
Даша сообразила, что думает совершенно не о том, о чем нужно. Что за форт дурацкий? Может, он вообще цельноглиняный? Нет, ворота имеются. Тьфу, захаревь их в глушню. Живые-то там есть? Не действует дар колдуна. Такие дары вообще-то с пошаговой инструкцией вручать надлежит. Может, по способу мамы-Эле попробовать?
Даша, придерживая плащ, развернулась лицом к стене. Прикрыла глаза. Костя не мешал, даже руку отпустил. Понимает. Эле пыталась и мужчинам объяснить по сути «виденья», но что-то не хватает им воображения. Ладно.
Стена. Глиняная, солнцем обожженная. Непрозрачная…
…Опять Мин мешал. Сидит в двадцати шагах и прикидывает, как такие стены штурмовать надлежит. Дашу с мужем не видит — темный плащ в тени стены недурно маскирует. Это хорошо…
…Мысль медленно проникала, растворялась в глинобитной толще. Толстая толща, толстяк толстует, толстовец толстенный толсторога толкнул…
…Пятно, смутно-желтое, живое. Аура такая странная, вероятно. Левее еще, еще… Ниже, выше. На стене? Наблюдательной вышкой определенно они не пользуются…
Чужая мысль обожгла неожиданно. Короткая, яркая. Гадкая. Именно ожгла.
«Голод…
иметь…
мало…»
— Тихо, тихо, — шептал Костя в самое ухо и крепко обнимал.
Даша осознала, что дергается. Фу, дура, неужели вскочить пыталась? Куда? Зачем?
— Пусти. Осознала.
Пустил, но придерживал. Со стороны ползли обеспокоенные разведчики.
— Что у вас?
— Услышали, — прошептала Даша. — Валить отсюда нужно. У них сейчас один на страже. Над воротами.