Пожизненно. Цитадель в огне
Шрифт:
Кто спорит, что последнего раба прибили напрасно. Но кто его заставлял в Фресли э-э… пометом швыряться? Безумные они были, чего уж там говорить. Кроме того, у нас было два болотника. Пусть и подбитые, но говорить-то они могли? Кто знал, что они умом в рабов? Ну, или наоборот…
В общем, тут подошло последнее подкрепление, закрепившее победу видом своего дырявого победного щита. Дальше Аша с Костяком все сами видели.
Что еще можно сказать о Штурме Форта Болотников? Если бы кто-то из подкрепления сразу дал по башке Бочечке и заставил заткнуться, воевалось
Победа была полной, но как-то не радовала. Болотникам, конечно, отомстили, но Эмнема этим не воскресишь. Да и захватить этот сортир общественный не велика честь. Кроме того, Эле крепко расцарапали руку. Если верить хозяйке, это произошло исключительно из-за «хлобыстнутого подола». Но теперь следовало утешать дока, естественно, казнящего себя за травму подруги. Впрочем, руку хозяйки забинтовали, кровь быстро остановилась. Бойцы рыскали по форту, оценивая трофеи. Мин с Утбурдом зачем-то стаскивали с убитых болотников шлемы. Лампус приступил к допросу раненых врагов, опасаясь, что те подохнут раньше, чем скажут что-то полезное. Эле с доком отправились туда же, допрашивать. Даша не испытывала ни малейшего желания присутствовать при том малоприятном действии.
— Смотри, там ослы какие-то небывалые, — сказал Костя, забирая у жены увесистый щит.
Подошли к загаженному стойлу. Ослы были действительно какие-то… сомнительные. Задние ноги у данной пары животных почему-то казались гораздо выше передних. Уши и короткие морды придавали дополнительное сходство с представителями австралийских сумчатых. Даша с изумлением посмотрела на нижнюю часть ног животных — нет, копыта.
— Они что, с дарками вязались? — с некоторым ужасом пробормотал Костя. — Морда-то…
Даша в изумлении смотрела на морду второго, мелкого ослика — на лбу животного имелся небольшой, но совершенно очевидный третий глаз. Вот моргнул подслеповато…
— Ты их чувствуешь? — прошептал Костя.
— Нет. Ну, почти нет.
От животных исходило слабое беспокойство — очевидно, беготня по двору и крики их смущали. Еще странные ослы хотели есть.
— Ослы-то статью в хозяев, — заметил торопящийся мимо Крючок. — Идите к нам, мы сундуки нашли. Железные! Сейчас взломаем…
Сундуки действительно оказались железными. Вернее, это даже не сундуки были, а шкафы. Один стоял вверх ногами, если судить по остатку надписи, набитой трафаретом на дверцу. Прочесть стершиеся буквы Даша не смогла — вроде бы что-то на немецком угадывалось, но сказать точно невозможно. Вообще шкаф наводил на смутные ассоциации с каким-то электро- или радиооборудованием. Один из ящиков был не заперт, и Ужон выволакивал из него кипы одежды. Пахло барахло не очень. Впрочем, форт вообще вонял крепко.
— Одно тряпье. Да еще прелое, — с разочарованием заметил Герт-Голыш, ковыряя груду сапогом.
— Что-то и простирнуть можно, — возразил Крючок, выуживая добротную куртку с отделанным мехом воротом. — Здесь вот эту крысу отпороть…
— Так что нам
— Там ту фигню верхнюю и нижнюю можно попробовать одновременно в стороны оттянуть, — машинально сказала Даша.
— Давай-ка, а то я всю заточку попорчу, — Маяк отступил.
Даша кивнула мужу… Нижнюю порядком заржавевшую фишку пришлось отжимать рукоятью ножа. Двери со скрипом распахнулись.
— У нас в писарской такой сейф был. Правда, поменьше, — сказала, оправдываясь, Даша.
— Ого, выходит, болотники из ваших были, из грамотных, — пробормотал Крючок, с восторгом оглядывая содержимое шкафа. — У, обсоси меня марул, тут и денежки имеем!
Грудка тусклого серебра была насыпана прямо на полку. Ниже виднелось оружие, частью заржавевшее, частью вполне приличного вида. Шлем со сгнившей подкладкой, огромная фляга, пара помятых серебряных кубков…
Бойцы оценивали трофеи, когда подошел Фресли. Мрачно сплюнул:
— Там, под навесом, это… шкуры. Аше лучше не смотреть.
Даша смотреть бы и не стала. Уже знала, как болотники с надоевшими пленниками обходятся.
Глухо завыл под навесом раненый пленник. Даша пытки осуждала, как всякий нормальный цивилизованный человек. Но тут как-то не особенно жалко было. Хотя хотелось уши заткнуть.
Ослы на тростник набросились с энтузиазмом. Костя принес еще охапку. Еще эти кенгуриные копытные вроде и пить хотели. Даша с сомнением посмотрела на липкое ведро. Лучше за своим сходить. Все здесь какое-то нездоровое. Даже рабы чрезмерно злобные. Кстати, а…
К загону шла мрачная Эле.
— Вот же у вас трофеи. Это что ж за помесь такая? Ох, боги меня вразуми, этот, что, вообще трехглазый?
— Ну, он не виноват. Он вообще-то смирный.
— Так я ему лишний глаз выковыривать не собираюсь. Все у этих ублюдков не как у людей. Даже перед смертью поболтать не хотят. А осел, он осел и есть. Лишь бы тащил. Наши пиратские друзья кое-чего отсюда прихватить желают. Вообще-то и ты иди, тряпье глянем.
— Так я…
— Брось выдумывать. Ты свои парадные полупортки на рынке из блошиной кучи выудила, а теперь воевать в них вздумала. Обдерешься, у меня штаны со шнуровкой заберешь? Остальное вообще совсем неприличное. И ты, Костя, иди. Там размеры скромные. Как раз для вас, недокормленных. Кстати, дайте по шее полудикому, чтобы не вздумал себе на голову всякую гадость напяливать.
— Он все равно шлем с собой потащит.
— Так пусть хоть прокипятит. Заразу подцепит.
Флотские веселились: Ужон пытался разгадать, как платье с уймой завязок надевается. Платье Дашу не интересовало — материал недурной, но подол словно те ослы жевали. А может, и сами болотники. С них станется. Ох, пресеки боги их злобный род.
— Давайте, лекарские. Тут кое-что и целое есть. Может, и штаны укороченные найдутся. Нам нравится, — Герт-Голыш преувеличенно восхищенно уставился на Дашины экстравагантные кюлоты.