Позитив
Шрифт:
Странно все это. Даже в искажении смерти он выглядел привлекательно. А меньше часа назад был жив. Что заставило его пойти на суицид? Или… Или его повесили? От этой мысли все внутри похолодело. Ведь они не видели, как он делал петлю, только слышали треск веток. И если он был не один, убийца оставался рядом.
***
Рома вернулся домой поздно вечером, когда из кафе проводили последнего гостя. Весь день настроение у него было приподнятым после фото-прогулки. Ему не терпелось посмотреть первые кадры нового фотоаппарата. Жаль, что заряд в аккумуляторах быстро закончился.
Молодой хозяин положил массивный агрегат в зале на диван, на котором когда-то спала бабушка, и который продолжал поскрипывать по ночам, как при ее жизни. Затем пошел помыть руки и включить чайник. В большой комнате придвинул столик, часть которого занимал ноутбук, и привычно щелкнул по пульту, чтобы узнать последние новости.
Из-за шума чайника диктор пытался пробиться с новостью о поездке губернатора в один из районов области, о встречах главы с местными чиновниками, работягами и простыми людьми. Об обещанном жизнеутверждающем, целях и задачах, об умилительных походах в гости к местной многодетной семье и ветеранам.
Все эти репортажи – о поездках в районы – очень походили друг на друга. Отличались только лица чиновников, производственников, аграриев, предпринимателей, многодетных семей и прочего населения. Ну и рубашка с галстуком у главного человека региона.
Парень откромсал толстый кусок ароматного хлеба, на него водрузил два круглеша вареной колбасы, сверху несколько пластов сыра и несколько колец огурцов, посыпав их солью и перцем.
Бабушка была противницей ночных чаепитий, приучала его следить за своим здоровьем и весом. Но он не мог себе отказать в таком завершающем аккорде рабочего дня, тем более что вредное и ночью казалось еще вкуснее.
Хлопок чайника оповестил о том, что кипяток к кофе готов. Роман уже потянулся за банкой в стареньком шкафчике, как слух уловил перемену в голосе диктора – с приподнято-оптимистичного на тревожный.
«Серия странных самоубийств сегодня произошла в районе новой застройки в заречной части города. В короткий промежуток времени ушли из жизни две девушки, женщина, молодой мужчина и пенсионер в возрасте. Наш корреспондент попыталась разобраться в ситуации».
Поставив чайник на место, Роман поспешил в зал и прибавил звук. На экране показались знакомые места – здесь он сегодня проходил. Худенькая девушка-блондинка с прямой челкой до бровей приступила к подробностям.
«Череда трагических случаев произошла сегодня в одном из новых микрорайонов города. Пятеро человек погибли при странных обстоятельствах. Следствие разбирается в причине смертей. Что это было – самоубийство, доведение до самоубийства или убийство? Настораживает не только ограничение времени и пространства, когда и где все произошло, но и отсутствие явных причин для отчаянных поступков».
Камера переместилась к многоэтажке. Сначала в кадре появилась высокая стена из красного кирпича, затем фокус стал двигаться ниже, до асфальта, кусок которого был закрыт фильтром-мозаикой.
В правом углу кадра появилось лицо красивой девушки с жизнелюбивой улыбкой и светлыми кудрявыми волосами. Утром она сидела на подоконнике и наслаждалась солнышком.
«Тело 20-летней Марии Летиной обнаружили под окнами многоэтажки, где она живет. Она была единственным ребенком в семье. Родные шокированы тем, что произошло», – сообщала журналистка.
Камера оказалась у квартиры №12, затем прошла внутрь, в уютную кухню. За столом сидела женщина, закрыв ладонями лицо, ее обнимал мужчина с сединой и болезненным цветом лица. Оператор захватил стакан воды и сердечные капли на столе.
«Ничего не предвещало, ничего!– говорила женщина, не убирая рук от лица и громко всхлипывая. – У Машеньки сейчас сессия, она все прекрасно сдает. Через неделю собиралась с подружками на море, мы путевку уже купили, денег отложили, чтобы девочки хорошо повеселились. И вот…»
«А утром что делала Маша?» – уточнила журналистка.
«Да ничего, просто отдыхала, – ответил отец. – Сидела на подоконнике, читала стихи», – камера выхватила томик с позолотой на обложке.
«В течение часа произошло несколько… трагических случаев. Вы не замечали новых знакомств, новых людей в окружении дочери? Или этих погибших?» – спросила корреспондентка.
«Она девочка общительная, но нет, – уверенно замотал головой отец. – Сейчас еще зачеты, экзамены. Все знакомства – просто помахать рукой прохожим… У нас с матерью со здоровьем плохо, в последние полгода одни болячки. Но если это кто-то подстроил, мы найдем его».
Дальше журналисты оказались на центральной площади. Фонтан продолжал игриво бить струями. Правее, за светофором, стоял грузовик. Номера и что ниже его тоже в клеточках-мозаике. В правом углу появилась фотография красивой женщины.
«Алина Сергеевна Вострецова любила здесь отдохнуть, – рассказывала журналистка. – Сегодня ее тоже видели сидящей на скамеечке. Затем она подошла к дороге и шагнула под колеса большегруза. Погибшая работала врачом в перинатальном центре, была замужем, воспитывала ребенка-инвалида. Семья осталась без любящей жены и мамы».
В кадре появился бледный мужчина и подросток, прижимающий плечи к шее и с недоверием смотрящий на камеру, оператора, журналистку.
«Нет, я не верю, что Алина сама это сделала, хотя есть записи, – мужчина прижал сына. – Она слишком любила жить, любила себя, чтобы все оборвать. И слишком упряма, чтобы следовать чьему-либо приказу».
«Этой ночью врач помогла появиться на свет двум замечательным карапузам,– продолжила журналистка. – Затем она планировала попить кофе с подругой и пройтись по магазинам».