Познание французского языка
Шрифт:
А, ну, дыхни? Я сказала, дыхни! Ну, я кому, говорю?
Делать нечего и я ей дыхнула…
— Что-то я не пойму, а ну, еще раз, дыхни на меня!
Дыхнула, а она раздумывает и тянет время, пытается сообразить, что она унюхала от меня?
Господи, как же хорошо, что я поругалась с ним, ей богу! Ведь, если бы я сегодня, и как с ним всегда, да и взяла бы, да еще бы…, то, она бы меня…
— Ты, вот что, дочка, скажи мне, почему у тебя изо рта так пахнет непонятно…
— Как?
— Ну, я не знаю.…А, с кем, ты сегодня, была? Не, одна?
— Нет, не одна…
— С кем, целовалась?
— Мама? Ну, мы же с тобой,
— Нет! Не такой был уговор. Мы две кошки и гуляем, немножко…Я гуляю, но, то мои дела. А ты ему ничего не говорила?
И смотрит, с тревогой, на меня. Ну и что мне тебе сказать? Пока я, молча, соображаю, а она снова…
— Ладно, я готова простить тебе сегодняшнюю…. прогулку, только и ты мне, пообещай, что и ты, ничего не скажешь отцу о том, что знаешь.…Договорились?
Я киваю ей, утвердительно головой, мол, да. А знала я то, что она.…Эх, а ведь мне не хотелось о том с кем — то говорить. И не потому, что я не хотела ее подводить, а скорее от того, что впервые я узнаю об этом. И все это для меня необычно и новое, непонятное.…Так что я решила, пока я сама не разберусь и не определюсь, то и ее не буду осуждать, тем более, с кем-то об этом говорить. И самое главное!
Мне тогда любо было все, что не касалось ее и моего Виталия. Пусть она хоть с чертом самим связалась бы, только бы не снова с моим Виталием. Я ее тогда дико ревновала! Ведь она же с ним может и все ему дает, а я? Что я могла тогда, кроме своих поцелуев? Потому, зная, что она с ним может, я чутко отслеживала все ее любовные похождения. Главное, чтобы она снова не встречалась с ним и круг ее обхождения, на него не распространялся бы. Потому я так легкомысленно и самодовольно восприняла ее новое увлечение. Лишь бы она не была с ним! Потому ее слова о том, что я тоже должна промолчать, я встретила легко и с радостью.
Но об этом потом, сейчас я рада радешенька была, что она от меня отстает.
Слава богу, что она…
— Ложись спать, гуляка! Завтра рано вставать.…Но, что-то твой запах такой изо рта, он что-то мне напоминает…
Я замерла! Неужели, она вспомнит и тогда я погибла! Потому я ее, перебивая:
— А, можно, я, завтра, тебя провожу на поезд?
Она расплывается в счастливой улыбке. Такого сближения, у нас с ней, уже давно не было. Еще бы, я думаю, если бы ты только бы догадалась и вспомнила, откуда у меня может быть такой знакомый тебе запах? И знаете, если честно, то она бы сразу же догадалась, если бы она тогда встречалась с мужчинами, а тут. Может этого она о ней думала, и потому у нее не было таких ассоциаций и ощущений. И в самом-то деле, ну не будет от женщины этим пахнуть никогда, если она с такой же, как и она сама встречалась!
Стоп! Что-то я разболталась, а ведь еще не хотела о том говорить. Ну, теперь уже, что там, теперь уже слушайте, что было дальше, что у нее тогда было на уме, и почему она так ничего и не вспомнила. Она так обрадовалась моему предложению, что тут же мне:
— Ну, конечно! Хорошо! Заодно, я тебя с директрисой нашей школы поближе познакомлю! Ты знаешь, как я и она…
— Мама, давай уже спать! Завтра, ты все мне расскажешь!
А она, явно не желая, так заканчивать разговор со мной и чтобы показать свою власть надо мною:
— Только ты, пожалуйста, в следующий раз, почисть зубы.…А то я…
— Спокойной ночи, мамочка! До завтра, пока!
— Да, и не до завтра, а сегодня, и еще, поцелуй свою мамочку…
— Обойдешься!
— Светка! Вот я тебе! Почему ты так грубо со мной, я же, все-таки, твоя мама?
И не дождавшись от меня больше никаких признаков подчинения дочери, теперь уже, показывая надо мной свою власть, продолжила, после довольно продолжительной паузы:
— Все, ложись, немедленно и свет погаси. И все же, откуда у тебя…
— Ну, ладно тебе уже, иди, спи сама. Поняла? Сама, пока! Завтра, разбуди меня…
Она вышла, а я, только сейчас и смогла успокоиться.… Вот, же, она? Да и я, хороша! Надо будет каждый раз, после всего, что у нас, обязательно чистить зубы!
А почему я избежала разоблачения в этот раз? Да потому, что ему вовремя отказала, пока что! Вот, что значит, вовремя объявить ультиматум!
И вот я лежу, вспоминаю, а все никак не могу отделаться от ощущения обмана. Ну, с Борькой я наверняка обманулась, это точно, раз она так за него заступается, а вот что насчет Витальки? Неуловимо, одной женщине это известно, как мы так тонко угадываем, что мужчина нам изменяет. И вроде бы нет причин для беспокойства, но мелочи…Мелочи, которые замечает только женщина и из которых у нее вся жизнь устроена! Именно на мелочах, они, как шпионы, так и засыпаются. А вернее, мы их начинаем, поначалу подозревать в мелочах, потом они врать нам, а потом…
Вот так и у меня произошло на этот раз. Виталик стал надолго уезжать, как он говорил мне, в командировки, а потом его, то одна, то другая наша баба видела. То он в соседней деревне, то кто-то его на вокзале заприметил и везде с ним рядом Она! Она, будь она не ладная! Я уже все глаза проглядела, так мне не терпелось с ней встретиться и ее.… Нет, не убить, а хотя бы узнать, почему он с ней, а не со мной? Сравнить ее, найти в ней недостатки и.… А что и? Ведь, по правде сказать, я все понимала прекрасно, почему у него завелась новая баба. Ну, что тут сказать, плакать надо! И я плакала! Ревела по ночам, а наутро меня расспрашивали, почему я такая, с такими глазами? И хоть все о моей связи с Виталием подозревали и об этом шептали и даже маме! Но я, почему-то, так и считала, что Виталий мой, мой! Он так и будет навеки…Ага! Мечтала баба, о принце, да на сеновале Петьке-сторожу отдалась!
А о мелочах я и говорить не буду, то мне за него стыдно и потом, как я не люблю, когда мне начинают врать, оправдываясь! По мне лучше, пусть уже промолчит! На то он и мужчина, а то, как баба начинает сочинять и оправдываться, словно мальчишка шкодливый.
И вот, мать уехала, Виталька в свою командировку.…Ой, да не могу я больше вот так, не могу!
Опять стала ворочаться, и видимо, этим ее разбудила.
— Ты не спишь? — спросила голосом, с хрипотцой.
— Нет.
— А почему? Что-то случилось? — я молчу…
— Может, поговорим, и тебе легче станет?
— Нет.
— Ну, что ты заладила, нет и нет? А раз ты молчишь, то дела у тебя…
— Какое тебе дело до моих дел? Лежи, спи! Я сейчас.
Сказала и, подобрав повыше ночную рубаху, вышла из комнаты, не зажигая свет. В туалет не пошла, так и присела за домом, рядом с соседским забором. Меня, почему-то, все время тянуло теперь к его окнам.
И тут, несмотря на относительную темноту, а мои глаза, уже довольно хорошо, привыкли, я увидела за окном, в доме Витальки, силуэт женщины. Женщины! Его женщины!