Шрифт:
Annotation
Когда бесконечный холод сковывает твоё тело и разум, когда апатия не даёт тебе даже мыслить нормально, а когда твоё тело — труп, что непонятным образом продолжает функционировать, чудо, что ты всё же сумел себя хотя бы осознать и начать вспоминать, кто ты есть. Но даже так, ты запрет в клетке, не помня, кто ты есть, как ты здесь оказался и что делать? К чему стремиться? И стоит ли?
Гуринов Александр Иванович
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Глава 35
Глава 36
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Глава 40
Глава 41
Глава 42
Глава 43
Глава 44
Глава 45
Глава 46
Глава 47
Глава 48
Глава 49
Глава 50
Глава 51
Глава 52
Глава 53
Глава 54
Глава 55
Глава 56
Глава 57
Глава 58
Глава 59
Глава 60
Глава 61
Глава 62
Глава 63
Глава 64
Глава 65
Глава 66
Глава 67.
Гуринов Александр Иванович
Познающий НеЖизнь
Глава 1
Холод и апатия — первые чувства, которые я смог полноценно осознать и зацепиться за них. Холод был повсюду, окутывал меня со всех сторон, не давая даже шанса что-то с ним сделать. И он постоянно сопровождался апатией — полным не желанием что-то делать с этим холодом, безразличие к этому холоду, какой либо деятельности, я не чувствовал ни положительных, ни, что странно, отрицательных чувств от этой дрянной мерзлоты.
Странность. Странность моего состояния стала тем, что заставило меня начать двигаться. Не физически, скорее двигаться начала моя мысль. Я пытался ответить самому себе на вопрос о том, в чем именно была странность моего состояния, но… апатичность была столь высока, что даже построить какую-то логическую цепочку я не мог — мои же мысли словно не слушались меня и вектор моего внимания не мог сдвинуться ни на миллиметр, если можно меру расстояния использовать по отношения к мыслям.
Даже такую мысль сформировать оказалось сложно и тяжело — сознание все больше затухало и я словно погружался в сон.
Когда я снова сумел осознать себя я не мог понять — совершенно никакого восприятия времени не было. Однако думать стало… не так тяжело. И я снова зацепился за странность своего состояния — мне холодно, но я не испытываю в отношении этого никакого дискомфорта. Слишком странно и необычно! Я уверен, что так не должно быть! Если холодно, должно быть дискомфортно! Понятия не имею, почему, ведь я не испытываю дискомфорта, но какая-то внутренняя уверенность не отпускал меня и отказаться от этой мыли просто забив на неё.
Снова и снова я пытался найти ответ на свой вопрос, пока… снова не уснул.
Это происходило снова и снова. Я каждый раз осознавал себя, вновь цепляясь за странность своего состояния, но не мог объяснить себе, что со мной не так. И каждый раз мне было все легче и легче размышлять о происходящем, искать ответ, прежде чем я снова устава и вновь засыпал.
И в какой-то момент произошёл прорыв в моих размышления — я вспомнил. Вспомнил, что холод заставляет организм терять тепло, а когда температура организма падает ниже определённого значения, его жизнедеятельность прекращается. Я умираю? По этой причине мне так холодно? И сколько времени прошло с момента, как я почувствовал холод? Может быть, я уже на грани смерти!
Как мне предотвратить свою смерть от холода? Нужен источник тепла. Подойдёт огонь, тёплая вода. Но я не знаю, где их достать. Значит, нужно получить тепло самому. Как?
Движение. Движение организма приводит к тому, что тело при движении нагревается.
Впервые, за очень долгое время я решил начать двигаться. Наверное, мог и раньше, но небыло никакого желания. Я даже от простых мыслей устава очень сильно.
Глаза. Наверное, сначала нужно открыть глаза.
Веки словно слились и совершенно не желали открываться. С большим трудом и накатывающей усталостью я все же смог разлепить глаза, но только для того, чтобы на мгновение увидеть стену из крупного прямоугольного камня, прежде чем снова резко погрузиться в сон.
Новое осознание себя далось мне снова легче, чем раньше. Я уже с какой-то лёгкостью вспомнил все свои мысли, и вспомнил, к каким выводам пришёл в прошлый раз, когда очнулся, и вновь приложил силы, чтобы открыть глаза, закрывшиеся, вероятно, когда я уснул. И в этот раз глазам ничего не мешало открыться, а мне не пришлось напрягаться, чтобы узреть.
Стена. Крупный камень, где-то поросший плесенью, где-то со следами из чёрной, засохшей жидкости. Кровь — сразу же понял я и сдвинул глаза в другу сторону, переводя свой взгляд на ещё одну стену, совершенно не отличающуюся от прошлой. Переведя взгляд в противоположную сторону, я увидел что-то новое — толстые металлические прутья, образующие решётку. Вывод появился в голове сам собой — я в какой-то камере. Запрет. И что-то, наверное общая обстановка, подсказывало мне, что я здесь уже давно.
Почему я здесь? Я совершил какое-то преступление? Нарушил закон и был наказан?
Совершенно не имею понятия. Хотя что-то говорило мне, что я не преступник. Никаких конкретных мыслей — просто уверенность.
Переведя взгляд под себя, понял, что нахожусь в полу сидячем положении, спиной опираясь, вероятно, о ещё одну стену.
Нужно двигаться. Двигаться, чтобы согреться.
Обратил внимание на свою руку, что лежала на тонком слое соломы, покрывающей каменный пол. И снова мне пришлось прилагать значительные у или, чтобы сдвинуть руку. Впрочем, черт с ней, с рукой — я хотел сдвинуть хотя бы палец.