Позолоченное великолепие
Шрифт:
Спускаясь по лестнице, она решила при первом удобном случае обратиться к сэру Роуленду и попросить его взять Томаса под свое покровительство. Лучшего выбора не было, ибо ее хозяин уже знаком с высоким мастерством Томаса, о котором в ее присутствии отзывались как о прилежном работнике. Ей будет нетрудно поднять эту тему при встрече с сэром Роулендом. Удовлетворенная своим решением, она вошла в гостиную, не подозревая о том, какой сюрприз ее там ждет.
Среди множества собравшихся людей, готовых направиться к столу, стояла ее собственная мать! Да в таком великолепном новом платье из дорогого валансьена, перехваченного жемчугом! Еще больше жемчуга было в ее волосах, которые по новой моде побелели от пудры, причем завитушки и локоны стали совсем жесткими. Не успела Изабелла и шага сделать, как ее заметила сестра, находившаяся почти рядом. Та быстро подошла к ней.
— Изабелла! Где ты пропадала? Мы приехали час назад, надеясь преподнести тебе приятный сюрприз, но тебя нигде не было. — Она расцеловала Изабеллу в обе щеки, затем
Изабелла сразу заметила перемену, случившуюся с ее младшей сестрой. Сара обрела явно взрослый вид, по-новому убрав черные как смоль волосы, обрамлявшие ее сердцевидное лицо со сверкавшими зелеными глазами под изогнутыми дугой черными бровями. Длинный тонкий нос с миндалевидными ноздрями буквально трепетал от сознания своей красоты, а на устах играла улыбка победительницы, временно скрывшая капризную гримасу на спелых розовых губах, которая слишком часто искривляла их. Черная мушка в форме полумесяца под левым глазом подчеркивала ее лицо кремового цвета и густые длинные ресницы, которыми она пользовалась столь умело на протяжении многих лет, чтобы добиться своего. Что же до ее платья, то оно смотрелось не менее изысканно, чем у матери, однако его скроили проще, кринолин перехватывали шелковые ленты цветов радуги. Изабелле она казалась столь же милой, упрямой и настойчивой, как и прежде, а одно ее присутствие сулило Ностеллу неминуемую утрату всякого спокойствия.
— Сара, ты выглядишь просто замечательно, — искренне подтвердила Изабелла, сожалея о том, что после приезда родни у нее упало сердце.
Августа почувствовала облегчение, убедившись, что обнадеживающие вести о выздоровлении Изабеллы не оказались преувеличением. К сожалению, ее мало беспокоила старшая дочь, она все еще не могла забыть припадки ревности, которые случались с ней, когда Генри выказывал их первому ребенку любовь, какой она, Августа, больше не удостаивалась, хотя в то время их брак насчитывал менее трех лет. Казалось, она уже начала утомлять мужа поведением, которое во время ухаживания было столь очаровательным. А Изабелла всегда отличалась серьезностью, внимательностью во всем, что делала, а временами вела себя и разговаривала почти так, как Генри, что еще больше накаляло ситуацию. Августа считала, что имеет право во всем потакать Саре, столь похожей на нее. Та оказалась интересным, очаровательным юным созданием, всегда поддерживавшим настроение компании, даже когда обе были на ножах, как и сейчас. Дома обе впадали в истерики и давали волю дурному настроению, отчего лицо Генри становилось мрачным, а лицо Изабеллы напрягалось и напоминало бледную маску. Отец и дочь, несомненно, являли собой скучную пару, а Изабелла после кончины родителя пошла по его стопам, ведя надоедливые разговоры о деньгах и бережливости, так что после ее отъезда в Ностелл мать и младшая дочь почувствовали изумительное облегчение. Августе не хотелось ограничивать себя во время длительной болезни Изабеллы. Жаль, что финансовые неурядицы дали о себе знать таким образом, что их нельзя было скрыть от старшей дочери. Подавив угрызения совести, мать обняла Изабеллу, демонстрируя безграничную любовь перед семейством Уинов и всеми, кто собрался в салоне.
— Дорогое дитя! Я от всего сердца благодарю небеса за то, что снова вижу тебя в полном здравии! Когда леди Уин писала мне, что уговорила тебя провести остаток лета в Ностелле, я решила воспользоваться ее ранним приглашением приехать к тебе в удобное для меня время. И вот мы здесь! — Она красиво выбросила руку, откинула голову, показывая белую шею и пышную грудь. Если бы Августа не вышла из столь высоких слоев общества, она стала бы прекрасной актрисой и всегда привлекала бы взоры жестами и позами, которые казались не совсем естественными. Это от нее Сара унаследовала еще большую способность очаровывать и соблазнять, преследуя лишь свои эгоистичные цели.
Изабелла не знала, почему ей так тревожно оттого, что мать и сестра столь неожиданно нагрянули в Ностелл. Леди Уин была явно в восторге оттого, что они приехали, и не сомневалась, что их присутствие придаст уверенности Изабелле. Все же казалось странно, что Августе вдруг могла прийти в голову мысль отправиться в Йоркшир. Изабелла понимала, что это не связано с желанием увидеться с ней. Внимательно наблюдая за матерью, она подумала, что обнаружила признаки напряженности в ее точеном лице и тревогу в серо-голубых глазах. К тому же она сразу догадалась, что Августа и Сара не разговаривают друг с другом. Испытывая большую тревогу, Изабелла заняла свое место за столом.
Ей не пришлось долго ждать. Позднее в спальне матери, когда Сары не было рядом, она услышала всю печальную историю. Августа заламывала руки, с несчастным видом мотала головой, ведь ей приходилось говорить правду, а Изабелла слушала с растущей тревогой, едва в силах поверить, что столь большие финансовые и прочие невзгоды стряслись с матерью и сестрой за одно короткое лето. Августа все раздражалась, смотря на выражение лица дочери, напоминавшее ей мужа, стала говорить с вызовом и агрессивностью, стараясь обрести самоуверенность. В конце концов, она была матерью, а Изабелла — ее дочерью.
— Но я обдумала трудную ситуацию и нашла выход из нее, однако прошу тебя хранить это в тайне. Ни в коем случае не говори Саре ни слова. Ни слова!
Узнав, какое решение приняла мать, Изабелла встала на сторону Сары и начала отчаянно возражать, но все оказалось напрасно. Она с огорчением думала, что Августа испытывает злорадное и мстительное удовольствие от того, какую судьбу придумала своей младшей дочери.
Глава 4
Capa испытывала скуку и разочарование, что таило в себе опасный поворот событий. В Ностелле она ожидала найти веселое общество, поскольку Изабелла присылала такие восторженные письма, однако ей вся здешняя компания показалась необычайно скучной. Здесь было много родственников семейства Уинов, те оказались либо пожилыми, либо страстно увлекались удовольствиями, какие предоставляли верховая езда, игра в карты или бутылка спиртного. Здесь находилось изрядное число супружеских пар, у каждой был по меньшей мере один ребенок, а у некоторых — целый выводок, но детям, к счастью, не позволяли вести себя буйно, за ними следили няни в специально отведенной части парка, где можно было кататься на пони и развлекаться играми. Хорошо, что они ели в отдельной столовой. В шестнадцатилетнем возрасте Сара не очень отставала от самого старшего из этих детей, однако по части утраты невинности она далеко опередила всех. Она скоро выяснила, что единственным влиятельным человеком в Ностелле является архитектор Джеймс Пейн. Но ей не повезло — он уже влюбился в дочь местного джентльмена и больше ни на кого не смотрел. Поговаривали, что бракосочетание не за горами. Тоска, тоска, тоска.
Словно рыщущая кошечка, Сара начала искать, чем бы развлечь себя. Ее мать, укачанная семейным характером респектабельного общества, собравшегося под крышей Ностелла, наконец ослабила наблюдение за младшей дочерью, которая последние дни пребывания в Бате чувствовала себя словно в тюрьме. Сара злорадно подумала, что стала участницей в образцовом эпизоде, когда дверь конюшни запирают после того, как украли лошадь. Теперь же, после обретения свободы, она подумала, что время проходит напрасно, раз не с кем заигрывать или пуститься в более смелые и приятные приключения. Иногда ее пышное тело охватывало томительное ощущение боли, когда ей не терпелось тайных ласк и близости, приносящих невыразимое удовольствие. Когда Изабеллу отправили в Ностелл, к ним в гости нагрянул дальний кузен, обычно живший за рубежом. Это был крупный, симпатичный парень, обладавший некоторым шармом и вкрадчивыми манерами. Его звали Матиас Хэммонд. Он гостил у них несколько недель. Августа, испытывавшая любовь к его давно усопшей матери, которая оказалась ее самой дорогой подругой детства, была о нем высокого мнения и очень радовалась, что ее с Сарой иногда сопровождает столь лихой молодой человек, а его бесконечные комплименты совсем вскружили ей голову. Августе так и не пришло в голову, что за ее спиной он делает все, чтобы соблазнить дочь. Он достиг своей цели, проявив большое искусство и высокое мастерство, причем это приключение доставило удовольствие и соблазнителю и соблазненной. Неизвестно, как долго продолжались бы их страстные ночные любовные утехи, если бы в душу Августы вдруг не закралось подозрение. Он уехал в тот же день, видимо, исчез без следа, ибо лавочники, принесшие ему счета, не знали, где его искать. Августа сама запуталась в долгах и чуть не лишилась разума, обнаружив, что гость покупал все за ее счет. Ужаснувшись, она собрала вещи и в паре с дочерью спешно покинула Бат, ибо бегство оказалось единственным способом избавиться от кредиторов.
На следующее утро после приезда Сара ожидала, что Изабелла начнет упрекать ее за неблагоразумное поведение, полагая, что мать не преминула рассказать обо всем или хотя бы о том, что ей стало известно и о чем она подозревала. Дело в том, что Сара ни в чем не призналась, разглядев под безудержным гневом матери ужасную ревность, но подумала, что было бы забавно потрясти сестру интимными подробностями, и даже расстроилась, не услышав от нее ни слова. Изабелла вела себя по-деловому. Она сидела у бюро, нахмурив лоб, и складывала цифры, изучала счета, спрашивала Сару о тех счетах, к которым та имела отношение. Сара не знала, что Изабелла надеялась выгодно продать дом в Бате и все, что им принадлежит, чтобы избавить младшую сестру от участи быть предложенной на брачном рынке тому, кто больше заплатит. Она с ужасом обнаружила, что деньги отца, оставленные им в качестве приданого, израсходованы и не могут быть использованы для облегчения нынешней ситуации, но Изабелла надеялась спасти будущее. Когда она представила свои выводы Августе, то, как и рассчитывала, встретила полное недовольство.
— Продать все? — выдохнула мать с ужасом. — Где же мы станем жить? Как мы выкарабкаемся?
— По средствам, — твердо ответила Изабелла, — но уже без светских развлечений. Если мы снимем небольшой домик, где будет достаточно большая комната для использования ее в качестве классной комнаты, я могла бы давать уроки, а Сара помогала бы мне. Сначала обойдемся без экипажа, никаких слуг...
— Ты с ума сошла? — прервала ее Августа. Она была близка к истерике. — Что тогда скажут мои знакомые? На нас никто не станет обращать внимания! Из-за бедности мы окажемся униженными и опозоренными. Думаешь, я стану терпеть такие унижения из-за распутной дочери, которая не сделала ничего, чтобы заслужить подобную жертву? Честно говоря, она заслуживает как раз обратного!