Позволь ей уйти
Шрифт:
Алёна, растерявшись, приобняла её за плечи, пытаясь умиротворить.
— Дашут, ну не злись, пожалуйста. Я же… беспокоюсь за тебя. Ты сама на себя перестала быть похожей с этим Пашей. Я ведь помню, какая ты была раньше — весёлая, счастливая, беззаботная. А сейчас просто в тень превратилась. Я боюсь, что ты… сгоришь с ним рядом, понимаешь? Он холодный, ты сама себя сожжёшь. В собственном огне.
Ваня тоже пытался остановить её. Он не мог не заметить, каким взглядом Даша посмотрела на ту самую
— В конце концов, — убеждал её Ваня, — он сейчас может быть не один, а… с какой-нибудь бабой.
— С бабой — так с бабой, — отрезала Даша.
— Ну хорошо, — сдалась Алёна. — Тебя всё равно не переубедить. Вперёд, дуй к своему Калинину. Мы будем ждать тебя внизу. Если ты не вернёшься через десять… нет, через пятнадцать минут — мы уходим.
— Если он будет убивать тебя или насиловать, громче зови на помощь, — мрачно схохмил Ваня.
Она поднялась к Павлу домой — и в итоге ни о чём не пожалела. Пусть ему пока всего лишь кажется, что он её любит… Всё равно только с ним ей было по-настоящему хорошо.
А ещё… Даша не могла заблуждаться на этот счёт — Павел очень нуждался в любви. В глубине души он так и остался тем недолюбленным и одиноким детдомовским мальчиком, несмотря на внешний успех и общее жизненное благополучие. Он с такой благодарностью принимал её чувство и самозабвенно дарил страсть и нежность в ответ, что… господи, не всё ли равно, кому там и что “кажется”?!
=86
Они перебрались в спальню и буквально целые сутки не вылезали оттуда, если не считать кратковременных набегов в туалет и ванную комнату. Не осталось больше ни неловкости, ни смущения — в сексе всё с самого начала пошло естественно и получалось словно само собой. Они занимались любовью, забыв о времени и усталости, полностью растворяясь друг в друге и наплевав на всё, что происходило в мире за пределами этой квартиры. Даша только и успела отправить единственное короткое сообщение Алёне, пока Павел был в душе, чтобы та прикрыла её перед родителями… и снова напрочь забыла о телефоне.
В конце концов из постели их выгнал банальный голод. Было утро второго января.
— Ни фига себе год стартанул, — озадаченно пробормотал Павел, — как быстро время летит…
Даша засмеялась.
Они ввалились в кухню в обнимку, взъерошенные, хихикающие и то и дело принимающиеся целоваться. Даша накинула его рубашку на голое тело, даже не застёгивая её, а Павел просто натянул боксеры.
— Кстати, у меня холодильник практически пустой, — торжественно объявил он, распахнув дверцу и внимательно изучая содержимое. — Кроме икры, ничего нет… впрочем, отличное новогоднее меню, я считаю. А, вот ещё бутылка красного вина… и одинокий апельсин с одиноким
— О, а специи есть? — оживилась Даша. — Гвоздика, корица, кардамон… из этого набора вполне можно сварить отличный глинтвейн!
— Там у Тёмы на верхней полке были какие-то специи, — Павел кивнул в сторону подвесного шкафчика. — Он фанат индийской кухни. Правда, вся его любовь выражается лишь в том, что он заказывает доставку еды из индийского ресторана, а дома всё собирается что-нибудь приготовить самостоятельно, но пока никак… Посмотришь, что там? Я в специях не особо разбираюсь.
Даша привстала на цыпочки и потянулась, однако её роста явно не хватало для того, чтобы достать до нужной полки — куда ей было до гиганта Артёма!
— Я тебя подсажу, — Павел тут же оказался рядом, обхватил её руками за талию и сноровисто, словно не прилагая к этому ни малейших усилий, приподнял девушку отточенным и чётким движением профессионального танцора.
— Твоя нога, — напомнила она встревоженно.
— Спокойствие, только спокойствие. Я же не ногами тебя держу.
Даша торопливо схватила коробку с набором специй и попросила опустить её обратно. Однако Павел забрал у неё коробку, поставил на стол и бесцеремонно прижал Дашу к себе.
— Между прочим, — заговорщически прошептал он, — ты классно смотришься в моей рубашке. Напоминаешь весёлого и озорного мальчишку-сорванца…
— Мальчишку?! — она комично округлила глаза в притворном ужасе. — Так вот какие тайные сексуальные фантазии у солиста Театра балета Павла Калинина! Это сенсация! Значит, правильно говорят, что все балетные мужчины — геи?
Он легонько шлёпнул её по попе.
— Ай-ай-ай, что за скверная девчонка! Как тебе не стыдно болтать обо мне такие гадкие вещи?
— "Гадкие"? Так ты ещё и нетолерантен?! Фу, Паша!
Он быстро закрыл ей рот поцелуем, а затем, забравшись ладонями под рубашку, и вовсе лишил способности соображать и сопротивляться. Впрочем, через несколько мгновений отстранился, оставив Дашу учащённо дышать, и невинно поинтересовался:
— Кто-то вроде глинтвейн обещал?..
Пришлось заняться приготовлением напитка. Пока в кастрюльке прогревалось вино, в которое Даша добавила несколько соцветий сушёной гвоздики, палочку корицы, пару горошин душистого чёрного перца и кардамон, она нарезала фрукты: яблоко дольками, апельсин — кружочками. Павел вертелся рядом и постоянно мешал, то пытаясь накормить Дашу икрой, то стремясь облизать её сладкие от апельсинового сока пальцы. В конце концов они снова отвлеклись, включившись в поцелуй и совершенно забыв о том, что происходит на плите… а дальше и вовсе решили попробовать заняться сексом прямо на кухонном столе.