Позывной «Хоттабыч» 8. Исчадие Кромки
Шрифт:
— Тогда нам надо спешить! — Выскочил вперед парнишка. — Давайте через кладбище опять — так быстрее в городище придем! — предложил он.
— Да, через кладбище мы основательно путь срежем, — согласился с ним Молчан.
— А новые Мертвяки из могил не вылезут? — ежась, то ли от прохладного ночного ветра, то ли от не отпустившего до конца страха, поинтересовалась Василинка, обхватив себя руками.
— Ага, не хочется вдруг с восставшей родней встретиться, — подал голос и Первуха, тоже «зябко» поведя плечами. — Которая только одного хочет — в глотку тебе вцепиться…
— Жуть какая! — выдохнула
— Никого здесь не осталось. — Мотнул я головой. — Мне жаль, но могилы ваших предков и родственников — пусты. С этим придется смириться и жить дальше!
— Тогда, давайте поспешим, — Василинка постаралась взять себя в руки, но победить нервную дрожь так и не смогла, — сейчас наша помощь живым куда нужнее, чем мертвым.
— Мертвым наша помощь не нужна! — категорически возразил я. — Они навсегда остаются в наших сердцах и в нашей памяти! Многочисленные погосты — это именно память… Их бренные тела лишены Душ, ушедших в Серые Пределы. А следом, если так будет угодно Великой Уравнительнице — они отправятся на последующее Перерождение… А за свои земные дела каждый получит по заслугам… — Я не знаю, отчего меня пробило на такое вот «откровение», но я должен был это произнести. Меня словно кто-то под руку толкал. — Но, действительно, не будем терять время! Первуха, веди!
Обратная дорога к городищу по ночному кладбищу кардинально отличалась от нашего предыдущего похода. Старый и благообразный погост, который я лицезрел несколько часов назад, преобразился чудовищным образом. Буквально все могилки были разворочены и вывернуты буквально наизнанку. Разоренное кладбище представляло собой поистине душераздирающее зрелище, словно над ним надругались какие-то безумные гробокопатели, либо сошедшие с ума гигантские кроты.
Повсюду валялись обрывки истлевшей одежды, влажные гробовые щепки, иногда попадались целые фрагменты сгнивших тел, попросту отвалившие от плохо сохранившихся Мертвяков. При тусклом свете луны это все походило на самое настоящее безумие, сошедшее с картины какого-нибудь сбрендившего художника, работающего в жанре жесткого сюрреализма.
— Лучше не смотри по сторонам, внучка! — шепнул я на ухо идущей впереди меня девушке, памятуя, как трепетно она относилась к могилам своих родных. — Прошлого не вернуть — учись жить по-новому! Мир жесток…
— Мне ли этого не знать, деда? — Печально улыбнулась она, обернувшись на мгновение. — Еще вчера я не думала даже, что останусь жива. А сегодня могу гордиться тем, что выстояла против целой своры Мертвяков! Ты не бойся за меня, я все понимаю…
— Вот и молодец! — Я ободряюще тронул её за плечо, воздействую на девчушку небольшим Целительским Плетением — силы ей еще понадобятся.
Она, почувствовав это, благодарно кивнула, отбросила за спину длинные волосы и развернула плечи:
— Спасибо, деда!
— Не за что, внучка, это самое малое, что я могу для тебя сейчас сделать…
Когда кладбище осталось позади, Василинка облегченно выдохнула. Хоть она и храбрилась, но внутри, все-таки, всё ещё чувствовала страх. Мне даже подключать свой Ментальный Дар не понадобилось — все и так лежало как на ладони. Но, кладбище закончилось, и к девчушке пришло
Толпу кромешников мы нашли на центральной площади, как и предупреждал меня Грималкин. На высоком крыльце тивунского дома стоял Нечай, и активно размахивая руками, что-то громко скандировал. Мне было не слышно, но толпа отзывалась на его слова недовольным ревом. Мы врубились в нее с разгона и работая локтями, не обращая внимания на ругань и страх, когда кромешники узнавали Молчана, быстро пробились к гребаному оратору.
— Иди! — Толкнул я в бок своего помощника-Мертвяка. — Потолкуй с братцем по душам!
Глава 24
Мертвяк молча кивнул, как бы оправдывая данное при рождении имя и вышел на свободное место перед крыльцом.
— Вот и свиделись, братец… — Положив ладонь на рукоять меча и судорожно её сжав, хрипло произнес совсем не спокойный покойник.
— Молчан? — изумленно воскликнул Нечай, даже вздрогнув от неожиданности при виде брата, которого он явно не чаял увидеть живым. — Но ты же…
— Не ожидал? — Молчан сделал шаг к крыльцу, вонзив твердый взгляд немигающих глаз, подернутых смертной пеленой в бегающие глазки близнеца. — Думал, что больше не встретимся?
— Это не мой брат! — во всеуслышание заявил с крыльца Нечай. — Мой брат мертв! Он погиб, спасая меня от Колдовства чужанина! — И его палец указательный обличающе ткнул в мою сторону. — Люди добрые, услышьте меня! Все беды, которые с вами случились сегодня — произошли по его вине!
Народ негодующе заворчал за моей спиной. Я просто кожей почувствовал ненависть, направленную в мою сторону. Я, даже не используя Дара Мозголома, мог сейчас с наскоку сказать, что чувствуют люди, столпившиеся на площади. Конечно, их легко можно было понять: пережить нашествие Ходячих — настоящее испытание. Да их еще адреналиновый выброс не отпустил, а этот утырок — Нечай, продолжает накручивать несчастных бедолаг!
— Он запудрил мозги нашему тивуну! — продолжал кричать в толпу братец Молчана, — убил моего брата, и натравил на нас орду восставших Мертвяков! А кто еще, если не он?! Он чужак! Он — Колдун! Да он, вообще, приспешник Хаоса! Ведь едва он появился в наших краях — на нас посыпались всевозможные беды!
Ты ж поглянь, какая красноречивая скотина! Я даже изумился, слушая, как поливает меня грязью братоубица. Да для него вообще не существует ничего святого! Интересно, а Невзор еще жив? Или он успел под шумок скормить тивуна Некротам?
— Мессир, — неожиданно раздавшийся голос говорящего кота в моей черепушке, заставил вздрогнуть, — жив местный тивун! Нечай у него выпытать хотел, где тот Кристаллы-Накопители хранит, но не преуспел. Он его пока в подвале запер, — сообщил Грималкин. — И своего подпевалу-толстяка Курбата поставил сторожить.
— Опять «подслушиваешь», шерстяной! — Делано возмутился я.
— Как вы могли такое подумать, мессир? — Так же делано отозвался кот. — Просто действую на упреждение, чтобы только вам угодить!