Позывной «Хоттабыч» 8. Исчадие Кромки
Шрифт:
— Простите меня, люди добрые! — произнес он, обращаясь к соплеменникам. — Я виноват, что скрывал от вас многие и страшные вещи… Каюсь! — Невзор с трудом справлялся с нервной дрожью, но я прекрасно понимал его нынешнее состояние. — Я лишь хотел вас защитить…
— От чего защитить, Невзор? — спросил его Молчан. — Поведай об этом всему честному народу!
— От непосильного знания, — по инерции ответил городской голова, еще не сообразив, кто его об этом спросил. — Молчан? — Его брови взлетели в изумлении, он ведь помнил, какую рану нанес ему родной брат. —
— Отойди от этого Проклятого Мертвяка, Невзор! — Проплыл над площадью чей-то незнакомый и громогласный голос, буквально пригибающий людей к земле. — Ему не место среди живых! — В этом грубом голосе чувствовалась настоящая Сила, которая ломила сознание собравшихся людей, словно сухую солому. Противиться такому голосу обычному смертному было бесполезно, и каждый из собравшихся четко понимал, кто здесь настоящий хозяин.
Ох, ты ж, а кто это у нас так Магией балуется, щедро и бессмысленно разбазаривая столь ценный ресурс? Гребаный понторез, мать его! — Я обернулся, выискивая глазами обладателя этого голоса, который сразу вызвал у меня жутчайшее раздражение.
А его и искать не нужно было — всадник на огромном белоснежном жеребце возвышался над толпой, как горная заснеженная вершина, ведь и его доспех был белоснежнее некуда. Конь медленно напирал, заставляя людей расступаться перед ним. И еще я заметил десяток пеших воинов, пробирающихся сквозь скопление людей к свободному пятачку, на котором стояли, как три тополя на Плющихе, мы с Молчаном и Василинка с Первухой.
— Рубежники… Рубежники пришли! — побежали волной шепотки по толпе, стремительно раздающейся перед хорошо вооруженными воинами.
Ага, вот и свиделись, наконец, с этими рыцарями Добра и Света. По мере приближения всадника, я видел, как он неспешно плетет убойное Заклинание, способное развеять прахом не только одинокого и жалкого Ходячего, а целый отряд могучих Некроконструктов, что в свое время использовали эсэсовские Некромаги.
— Разошлись по домам, лапотники! — громыхнул всадник, и собравшиеся кромешники, брызнули во все стороны, словно перепуганные тараканы.
Площадь стремительно пустела. На месте осталась лишь наша маленькая развеселая компания, да Невзор, которого вновь заколотила нервная дрожь.
— Сдохни, Тварь! — пафосно произнес Рубежник, поднимая руку с оформившимся Заклинанием.
— Слышь, уважаемый, — окликнул я его, — этот Мертвяк — мой друг! И если не хочешь проблем, свали отсюда нах! И побыстрее!
Глава 25
Всадник, явно не ожидающий такого наглого наезда, даже закашлялся от неожиданности, едва не «погасив» свое убойное Заклинание. Но, надо отдать ему должное, оправился он быстро, напитав едва не развалившийся Магический Конструкт еще большим количеством Энергии.
Я видел, как бушевали в его руке Потоки Силы и ярко светились Узлы филигранного Плетения. Теперь этим Заклинанием можно было снести с лица земли всё это допотопное
— Кто таков? — высокомерно рыкнул гребаный пижон, откидывая забрало своего белого доспеха и впиваясь в меня сверкающим (в прямом смысле этого слова) ненавистным взглядом.
— А тебе не все ли едино, дядя? — Меня таким взглядом хрен не проймешь — я не единожды настоящим Чудовищам в глаза смотрел. А тут всего лишь какой-то чертов пижон-понторез в белом лапсердаке, отчего-то возомнивший себя пупом земли. Ничего, и не таким рога обламывали!
— Говори! — Всадник угрожающе тряхнул рукой, закованной в белую латную перчатку.
Заклинание, готовое вот-вот сорваться с его пальцев, заискрилось всеми цветами радуги, которые отразились и в его светящихся глазах. Если он думал, что этот демонстративный акт устрашения возымеет на меня хоть какое-то действие, то он хрен угадал. Я только злее стал и раздражительнее.
— А чего это вы на меня так уставились, отец родной? — Гадко ухмыльнувшись, выдал я незабываемую фразу из «Ивана Васильевича», которая оказалась как нельзя к месту. — На мне узоров нету и цветы не растут! Ты поглянь, как смотрит, упырь… — Я толкнул локтем стоявшего рядом Молчана. — Да вы на мне дырку протрете, любезный!
Рубежник вновь замешкался, видимо мое поведение не укладывалось в какую-то стандартную схему, к которой он привык — я рвал ему все шаблоны. Видимо, он давненько не сталкивался с открытым неповиновением и полным игнорированием его приказов. Ко всему тому же, я еще и нагло нарывался на неприятности. И это никак не укладывалось в его напрочь зашоренное сознание. Ведь он, наверное, считал себя чуть ли не Господом Богом в этой дыре. И именно поэтому и медлил, не зная, как со мной поступить.
Пока он откровенно тупил, я успел внимательно изучить активированное Заклинание, так и не слетевшее с его пальцев. Отметив несколько слабых мест в Силовом Плетении, я понял, каким образом можно осторожно его разрушить, не причинив никому вреда. Какая же это отличная штука — Магическое Зрение! Ведь просто подавляющее число Магов — девяносто девять и девять десятых процентов не видят структуры своих собственных Чар! Да, есть специальные Артефакты, позволяющие это сделать, но они очень редки, и их практически не используют.
— Простите, Светлейший! Он пришлый… Чужак, — униженно произнес Невзор, надеясь хоть немного разрядить сгустившееся напряжение между мной и этим напыщенным павлином. — Он не знает, как подобает к вам обращаться, Светлейший.
— Чужак? — переспросил Рубежник, продолжая сверлить меня светящимся взглядом. — Тот самый, убивший Стригу, и подвергнувший наши земли нашествию Ходячих?
— Он, Светлейший! — Склонив голову подтвердил тивун.
— Но он же и избавил всех от Мертвяков! — звонко выкрикнула Василинка, отважно бросаясь на мою защиту.