Позывной "Мудак"
Шрифт:
С чего я решил, что у ученных в сознании происходит подобное – не знаю, но был свято уверен, что все должно быть именно так. Едва это осознав мне даже стало как-то смешно. Сознание подсказывало, что это представление является не более чем штампом общественного представления. Мысли вернулись к тому что я военный и анализ продолжился дальше.
«Если я пострадал во время боевых действий, значит в стране, в которой я нахожусь, идет война. Она ограниченная или масштабная? Может мировая война?» - Задался я вопросами, которые вновь улетели в бездну космоса. Поняв, что не владею ответами
Собственно так я и пролежал часа полтора, пытаясь нащупать информацию о самом себе и своем положении, пользуясь исключительно логическими размышлениями. Самопознание прервал вошедший мужчина в белом халате, с интерактивным электронным бейджиком, что располагался на манжете нагрудного кармана.
– Доброе утро, Павел Юрьевич. – Обратился он ко мне, вырывая из размышлений.
Переведя на него взгляд, я отметил, что на вид мужчине было около сорока, вид он имел уставший, даже несколько замученный. Волосы были коротко стриженными, под глазами образовались мешки, видно от недостатка сна. Телосложение худощавое, плечи опущены, видимо под грузом происходящего вокруг. Надпись на бейдже гласила: «Рощенский Борис Трофимович, доктор».
– Доброе утро, Борис Трофимович. – Прохрипел пересохшим горлом я в ответ.
– Дайте ему воды. – Распорядился доктор, обернувшись к стоящей за его спиной медсестре, одетой в белый халат.
Молодая девушка, лет двадцати на вид, выбежала вперед Рощенского и осторожно приподняла мою голову, поднеся к моему рту стакан с водой. По моему обонянию тут же ударил аромат сладковатых духов, да так, что от прикосновения нежной кожи рук девушки по телу побежали мурашки. Да и стоит отдать должное, фигура у нее была приятной глазу, а белый халатик подстегивал воображение, хотя ничего фривольного во внешности девушки и не было. Скорее серая строгость, но мое воображение и укоротило халатик, и прибавила объем бедер и груди. Поймав себя на этом я даже мысленно усмехнулся, в то время как делал осторожные глотки воды.
Стоило только воде прокатится по моему горлу, наполняя влагой царящую там Сахару, как жить стало лучше. Жить стало легче. Благодарно улыбнувшись, все еще склоняющейся надо мной девушке, я невольно бросил взгляд на ее грудь. Хорошо хоть халат был застегнут практически до шеи и я не имел возможности увидеть там ничего предосудительного.
Видя, что девушка заметила мой взгляд, я поспешил прочитать надпись на ее бейдже.
– Благодарю, Вероника Ивановна. – Незнакомым мне самому голосом проговорил я, все еще чувствуя в горле некий дискомфорт.
– Сделайте еще пару глотков. – Благосклонно попросила девушка.
Я послушно отпил еще пару глотков, прикрыв глаза, чтобы гарантированно избежать взглядов куда не следует. Девушка наконец-то отошла от меня, пропуская вперед доктора, так что я смог облегченно вновь открыть свои зеркала души.
«Интересно, а какие они? Как я выгляжу?» - Эти вопросы, как и множество других, все так же улетели в космическую бездну.
– Как вы себя чувствуете? – Первым делом спросил доктор, начав что-то заполнять в планшете, который достал из нижнего бокового кармана халата.
Вид самого планшета меня несколько удивил, так как
– Вроде получше. – Ответил ему я. – Только память… я ничего не помню.
– Угу. – Протянул Борис Трофимович, делая какую-то пометку в своем планшете и пряча его в карман. На смену гаджету пришел небольшой фонарик, которым доктор посветил мне поочередно в правый и левый глаз, после чего все так же задумчиво начал что-то записывать в свой планшет.
Я же в это время терпеливо молчал, ожидая конечного вердикта специалиста по болезням и травмам. Доктор же будто испытывая мое терпение, еще целых три минуты, двадцать пять секунд продолжал вносить данные, по-видимому в мою карточку болезни.
– Павел Юрьевич, что я могу вам сказать, - произнес Борис Трофимович с тяжелым вздохом, наконец-то пряча планшет обратно в карман, - у вас было сотрясение мозга, сильная контузия. Это помимо нескольких несерьезных ран от осколков. Потеря памяти в такой ситуации возможна, но не переживайте, очень скоро она начнет возвращаться. – Он сделал небольшую паузу, как бы раздумывая, стоит ли мне что-то говорить, или же нет, но после решился. – По-хорошему завидую вам. Забыть весь тот ужас, через который вы прошли… это может дорогого стоить.
«Что же там случилось, если он делает такие заявления?» - Спросил я самого себя, но и этот вопрос отравился в глубины космоса.
– Борис Трофимович, но я вообще ничего не помню! – Сообщил я доктору. – Я свое имя узнал от вас! У меня вообще нет никакой информации о себе! Как думаете, какого мне сейчас?
– Не просто. – Прикрыв глаза рукой, устало ответил доктор. – Но и вы поймите, здесь я вам ничем помочь не смогу. Обращайтесь к командованию, проситесь на дополнительное лечение. Пусть отправляют вас на реабилитацию. Соответствующие рекомендации я уже внес в вашу историю болезни.
– Спасибо. – Обреченно выдохнул я.
Доктор задерживаться возле меня не стал. Пройдясь и по другим пациентам в моей палате, он отправился дальше, совершать обход. Я же лежал и пялился в потолок, пытаясь понять, что мне теперь делать и как быть.
В виду потери памяти, мои возможности провести полный анализ происходящего я не мог, а потому оставалось только мыслить, внимательно отслеживая и сам способ мышления, ведь в нем в любом случае присутствует отпечаток личности, который только и остался у меня.
Сам того не заметив, я уснул. Помню последнее о чем думал, перед тем как отрубиться, что стоит пообщаться со своими соседями по палате. В любом случае, от них я смогу как минимум узнать, где именно я нахожусь, в какой стране живу и что вообще происходит вокруг. Грубо говоря, смогу собрать общую информацию об окружающем меня мире.
– Мудак! – Услышал я сквозь сладкую дрему, в которой прибывал мой мозг.
«Опять обзывают!» - Пронеслось недовольно в просыпающемся сознании.
– Мудак, вставай давай! На том свете отоспишься! – Продолжал будить меня отдаленно знакомый голос. Кажется я его уже слышал где-то… Точно! Когда был под бомбежкой, один из военных говорил этим голосом.