Позывной «Оборотень»
Шрифт:
– Не пущу никуда. Хватит, навоевался уже.
– Ты совсем спятила? – растерялся Никита. – Отвяжись, чучело. Мне только бабы в командирах не хватало. Сядь и успокойся, я приду скоро.
Возмущаясь, он пытался оторвать её от себя, но девчонку, похоже, заклинило. Убедившись, что отпускать она его не собирается, и спор этот может длиться бесконечно, Никита сложил пальцы в щепоть и, резко ткнув её в диафрагму, зарычал:
– Ещё раз посмеешь меня без разрешения руками хватать, башку отшибу. Сиди в углу и не вякай. Если завтра не вернусь, бери что захочешь и уходи. А сейчас сиди тихо и жди. Если хочешь, конечно, – быстро добавил он, сообразив, что говорит.
Согнувшись
Солдаты продолжали прочёсывать город. То и дело в разных местах раздавались одиночные выстрелы, а дважды грохотали разрывы гранат. Когда Никита уже зашёл за спину отделению, оказавшемуся вне видимости сослуживцев, в стороне послышались звуки яростной перестрелки. Моментально сообразив, что это самый подходящий момент, парень выскользнул из-за груды кирпичей, за которой прятался, и метнулся вперёд.
Отвлёкшись на стрельбу, солдаты заметили его слишком поздно. Понимая, что действовать должен при помощи холодного оружия, если не хочет влезть в большую стрельбу, Никита перед броском повесил автомат за спину и вытащил из ножен два ножа. Трофейные штык-ножи качеством не отличались, но за время своего бездействия парень заточил клинки и успел привыкнуть к балансу.
Ворвавшись в середину группы, он несколькими резкими взмахами положил трёх солдат и, видя, что один из стоящих в стороне поднимает винтовку, недолго думая, метнул нож из правой руки. Нож из левой руки тут же был отправлен в горло второму солдату, а сам Никита, прыжком кинувшись к предпоследнему, ударом кулака разбил ему переносицу. Не ожидавшие нападения солдаты, обычная пехота, растерялись.
Пользуясь тем, что его изменённое тело двигалось быстрее, чем мог двигаться любой нормальный человек, он одним рывком свернул ушибленному солдату шею и, подхватив труп, швырнул его в последнего бойца. Рухнув на какие-то обломки, солдат не выпустил из рук автомат, при падении успев нажать на спуск.
Короткая, в четыре патрона очередь не сильно выбилась из грохота перестрелки, всё ещё звучавшей где-то в развалинах. Понимая, что всё равно уже нашумел, Никита одним движением перекинул автомат под локоть и, не целясь, всадил две пули в грудь упавшему солдату. Словно специально, из-за чудом сохранившегося угла выскочил ещё один солдат, и парень понял, что серьёзно влип. Не давая ему закричать, Никита выпустил ещё одну короткую очередь и, не дожидаясь появления других, принялся быстро собирать гранаты и боеприпасы.
Рассовав всё найденное по карманам, Никита быстро огляделся и, пригнувшись, кинулся обратно. В ту сторону, откуда пришёл. Выходить за границы развалин он не хотел. Слишком много солдат участвовало в этой зачистке. На открытой местности они могли его просто обойти, а в этих катакомбах у него был весьма весомый шанс пободаться.
Но, судя по истошному крику, на сегодня лимит его удачи закончился. Он едва успел нырнуть в какой-то пролом, как вокруг защёлкали пули. Быстро перебравшись к следующей дыре, Никита осторожно выглянул наружу и, заметив чью-то согнутую спину, выстрелил. Начавшаяся до этого перестрелка вспыхнула с новой силой. Очевидно, попавшиеся бойцы решили воспользоваться неожиданной удачей и пытаются прорваться.
Вслушиваясь в перестрелку, Никита то и дело огрызался на остервенелую стрельбу солдат короткими очередями, с усмешкой отмечая, что не растерял былых навыков. То и дело в ответ на его выстрелы раздавались крики боли. После очередного, особо удачного выстрела в развалинах раздался взрыв, и парень мысленно поздравил себя с удачей.
Разрыв гранаты из подствольного гранатомёта заметно сократил численность противника. В развалинах послышались крики, и Никита понял, что позицию нужно срочно менять. Среди просветов замелькали фигуры солдат. Ползком перебравшись за бетонную плиту, торчавшую из земли углом, Никита выдернул из гранаты чеку и, размахнувшись, запустил её в ту сторону, где звучали команды.
Избавиться таким образом от командира противника он не рассчитывал, но внести в их ряды сумятицу было вполне реально. Жить хотят даже солдаты. После взрыва командирский энтузиазм заметно уменьшился, и Никита, пользуясь этой растерянностью, снова сменил позицию. Оказавшись сбоку от позиции противника, парень быстро высунулся из-за груды кирпича и, хищно усмехнувшись, втянулся обратно.
Пятеро солдат, стоя на коленях, выставили автоматы на край уцелевшего куска стены и по очереди всаживали пули в белый свет, как в копеечку. В герои эти ребята явно не рвались. Вскинув автомат, Никита срезал всех пятерых одной длинной очередью, но едва успел отпрянуть, когда над его головой застучали пули.
Перекатившись на другую сторону своего укрытия, он попытался огрызнуться, но и здесь его уже ждали. Короткая очередь заставила его прижаться к земле и зло подумать: «Это кто ж там такой прыткий оказался?»
Два автомата продолжали работать, удерживая его на месте. Судя по скупым, точным очередям, руки, державшие оружие, явно были не кривыми. Понимая, что, оставшись здесь, рискует оказаться в окружении, Никита сорвал с пояса очередную гранату, выдернув чеку, сел так, чтобы быть готовым к рывку. Чуть выглянув из своего укрытия, он заметил место, откуда стреляли, и, размахнувшись, метнул её в противника. Чтобы сменить позицию, ему нужно было заставить врага прижаться к земле.
Раздавшийся взрыв стал для него сигналом. В следующее мгновение Никита уже мчался к заранее выбранным развалинам. Лихим кенгуриным прыжком перемахнув очередную груду кирпича, он упал на живот и ползком нырнул за сгоревший кузов грузовика. За этой железкой прятаться можно было долго. Благо сгоревший остов стоял прямо на земле. К тому же буквально в метре от него начинался кусок длинной бетонной стены.
Пользуясь знанием местности, парень навёл прицел автомата на просвет между развалинами и в следующую минуту срезал сразу двух солдат. В ответ раздалось сразу три разрыва гранат. Похоже, его очень серьёзно зауважали, раз принялись так бестолково использовать боезапас. Зная, что длиться это веселье бесконечно не может, Никита быстро установил у грузовика растяжку и, выпустив ещё одну очередь в сторону противника, кинулся за стену.
Он уже почти добрался до противоположного конца стены, когда откуда-то сбоку прозвучал одиночный выстрел, и плечо парня обожгло. Глухо зарычав, он споткнулся, но, устояв на ногах, кинулся в сторону. Так стрелять мог только человек, имеющий снайперскую подготовку. То, что стреляли из автомата, Никита не сомневался. Будь у стрелка в руках снайперская винтовка, лежать бы ему с простреленной головой.
Сделав ещё пару поворотов, Никита обошёл солдат и, на всякий случай поставив ещё одну растяжку, помчался дальше. Плечо начало жечь, а правая, рабочая рука обвисла плетью. За спиной грохнул взрыв, и Никита, жёстко усмехнувшись, тихо буркнул: