Прабхупада Лиламрита

Госвами Сатсварупа Даса

* * *

Чтобы увеличить сбыт, Абхай часто разъезжал по Северной Индии. Для него было в порядке вещей отсутствовать дома по несколько дней в неделю, а иногда и больше недели, когда он ездил из одного города в другой. Фармацевтическая промышленность в Индии только начинала развиваться, и частные врачи, больницы и аптеки охотно покупали медикаменты у знающего, интеллигентного представителя калькуттской лаборатории Боуза.

Как правило, Абхай путешествовал поездом и останавливался в гостиницах. Во время поездок он чувствовал себя свободным от домашних дел, и эта свобода нравилась ему, но все-таки главной целью всех этих поездок был бизнес — выполнение заказов и получение

новых заявок. Ездить в вагонах третьего класса было очень неудобно: в них толпой набивались пассажиры, а места были только сидячие, нередко грязные и без номеров. Абхаю каждую неделю приходилось путешествовать в таких условиях за сотни километров, наблюдая, как за окнами проносятся мимо бесчисленные деревушки и поля, простирающиеся по обеим сторонам железнодорожных путей. На каждой остановке он слышал крики торговцев чаем, идущих вдоль состава: «Ча-а-ай! Ча-а-ай!» Употребление чая ввели британцы, и теперь миллионы индийцев не могли себе представить свое утро без чашки этого горячего напитка. Абхай был строгим вайшнавом и никогда не прикасался к чаю, но вот жена, к его великому огорчению, пристрастилась к нему.

Хотя Абхай часто одевался как европейский бизнесмен, он никогда не поступался строгими вайшнавскими принципами. Большинство его земляков, бенгальцев, ели рыбу, но Абхай всегда тщательно избегал пищи, запрещенной для вайшнавов, причем не ел ее даже в гостиницах. Однажды в Бомбее, в вегетарианском ресторане «Эмпайр хинду хоутел», ему подали лук; а иногда официанты предлагали ему чеснок и даже яйца, но всего этого он тщательно избегал. Стараясь придерживаться своего домашнего распорядка, он каждый день вставал рано и омывался холодной водой. Этому правилу он следовал круглый год, не делая исключений даже в очень холодную погоду, чем однажды крайне удивил владельца гостиницы в Сахаранпуре.

Во время поездок Абхаю приходилось общаться с разными людьми. Один врач в Дакке рассказал ему, как по пути на работу проходил мимо крестьянина, разговаривавшего с другом, и по звуку кашля этого крестьянина понял, что тому осталось жить всего несколько часов. Другой врач рассказывал, как только что осматривал больного с воспалением легких, который вопреки всем законам природы и медицины продолжал жить. В Гае Абхай встретил мусульманского врача, который пожаловался, что недавно потерял пациента, хотя давал ему самые лучшие лекарства. Эти рассказы подкрепляли убежденность Абхая в том, что никого нельзя вылечить без дозволения Бога.

Как-то раз — это было в 1925 году — Абхай оказался проездом в Агре, всего в шестидесяти пяти километрах к югу от Вриндавана. Воспользовавшись этой возможностью, он впервые посетил священный город, о чем мечтал с детства. Вриндаван понравился ему, однако он смог побыть там всего день или два: ведь даже один день проволочки в торговле мог принести ему большие убытки. Абхай с благоговением, как паломник, посетил несколько храмов, главным образом те, что были основаны последователями Господа Чайтаньи. Но дольше оставаться там он не мог.

Путешествия были сопряжены и с опасностью. Однажды, когда Абхай сидел в купе на станции Матхура, в вагон неожиданно запрыгнула обезьяна и стащила его багаж. В другой раз, ранним утром, еще до зари, Абхай ехал по дороге в Канпур в двуколке. Лошадь шла крупной рысью. Вдруг повозка натолкнулась на большую кучу мусора посреди дороги, экипаж перевернулся вверх колесами и вместе с лошадью и извозчиком упал в мусор, а Абхая подбросило в воздух. Но падение было благополучным: Абхаю показалось, что он просто пересел с одного места на другое. Поскольку Абхай молча сидел на земле, перепуганный извозчик подумал, что тот ударился и потерял сознание. Однако пассажир был цел и невредим, и он посчитал это чудом — удар был достаточно силен. Абхай увидел в этом руку Кришны и вспомнил

несколько других подобных случаев, начиная с детства, когда однажды загорелась его одежда. Кришна всегда защищал его.

В течение пяти лет Абхай часто выезжал из Аллахабада по делам, а когда возвращался домой, проводил долгие часы в аптеке. Не забывал он, однако, уделять время и жене и играть с детьми.

Шрила Прабхупада: Когда моему сыну было около двух лет, он был очень непослушным и постоянно озорничал. Мои друзья называли его «Пача». «Пача, если ты посидишь минутку молча, я тебе кое-что подарю». Но у малыша это не получалось. Он не мог высидеть ни минуты. У меня был настольный вентилятор, и Пача все время пытался до него дотронуться. Я говорил: «Нет, нет, не трогай». Но он не мог угомониться, и мой друг посоветовал: «Уменьши скорость, и пусть попробует». Я выдернул шнур из розетки и позволил сыну прикоснуться к вентилятору. Вентилятор ничего ему не повредил, но ударил его по пальцу, издав громкий звук: «Тун!» Больше мой сын к нему не прикасался. Я спрашивал: «Попробуешь еще?» — но он уже не хотел.

Как только его дочь, Сулакшмана, научилась говорить, Абхай начал учить ее бенгальскому переводу молитвы «Гурв-аштака», которая начинается словами: «Духовный учитель получает благословения из океана милости. Подобно тому как облако, проливая дождь, гасит лесной пожар, духовный учитель гасит бушующий пожар материальной жизни, повторяющихся рождения и смерти».

В свободное от деловых поездок время Абхай жил дома, с семьей. Он старательно вел свои дела, его бизнес процветал, и семья была им довольна.

* * *

Январь 1928 года. Праздник Кумбха-мела. В Аллахабад приехал Бхактипрадипа Тиртха Махараджа из Гаудия-матха с несколькими сопровождающими. В один из дней они неожиданно появились в «Праяг фармаси». Абхай сразу вспомнил их. Бхактипрадипа Тиртха Свами был тем самым санньяси, который посетил Нарендранатха Маллика в Калькутте, что впоследствии привело к встрече Абхая с Бхактисиддхантой Сарасвати. Сложив руки в жесте смирения, санньяси стоял перед Абхаем в простых шафрановых одеждах из кхади, с обритой головой, с шикхой на затылке и вайшнавским знаком тилака на лбу. Тиртха Махараджа сказал Абхаю:

— Мы здесь впервые и планируем открыть в Аллахабаде храм. Мы слышали о Вас, поэтому и пришли сюда. Пожалуйста, помогите нам.

Абхай обрадовался:

— Да, разумеется, я помогу!

Он пожертвовал, сколько мог, и затем представил Тиртху Махараджу доктору Гхошу, который тоже захотел сделать пожертвование.

Абхай пригласил преданных из Гаудия-матха посетить его дом, спеть бхаджан, прочитать лекцию. Его жена вполне могла бы приготовить для них прасад. Гости согласились. Но когда они приехали, произошло небольшое недоразумение.

Гоур Мохан, который был болен, находился в своей комнате наверху.

— Спускайся вниз, — позвал его Абхай, — пришли преданные из Гаудия-матха.

Гоур Мохан спустился, но, увидев садху, он по ошибке принял их за имперсоналистов-непреданных. Не расслышав, что сказал Абхай, Гоур Мохан сел на свое место, угрюмо глядя на людей в шафрановой одежде, и отпустил несколько критических замечаний. Абхай, вдохновленный выпавшей ему возможностью пообщаться с вайшнавами и послушать от них кришна-катху, не мог понять, почему отец так себя ведет. Но когда Бхактипрадипа Тиртха Свами заговорил, Гоур Мохан все понял.