Прах и пепел
Шрифт:
– Кто вам поручил вести роту? – сурово спросил Жуков.
Саша затравленно огляделся. Генералы, полковники, сидят тут, смотрят на него. Гладкие, с ромбами, со шпалами… Их бы сейчас туда, в снег, в овраг, машины на плечах вытаскивать… Стратеги… Довели страну… Допустили Гитлера до Москвы… Сказать бы им все, что он о них думает…
– Я спрашиваю, кто вам поручил вести роту?!
И этот! Прославленный полководец – тоже ведет допрос.
– Ну! – повысил голос Жуков.
– Родина поручила, товарищ генерал армии, – прохрипел Саша.
Все
Жуков не спускал с Саши пристального взгляда.
– Вы член партии?
– Беспартийный.
– Как оказались в Пронске?
– Рота должна была доставить груз в Узловую, в тылы Двести тридцать девятой дивизии. Встретился капитан с бойцами, сказал, что дивизия в окружении. Что делать? Немецкие танки движутся на Михайлов и Скотин. Единственная дорога для нас была между Михайловом и Скопином.
– Разве там есть дорога?
– Есть грейдер.
Жуков наклонился к карте:
– Здесь ничего не обозначено.
– Дорога строилась перед войной, не закончена. Успели пройти грейдером. На карте, конечно, нет.
– А вы откуда знали про грейдер?
– Работал на строительстве этой дороги.
– Можете показать?
Саша наклонился к карте. С пилотки упала капля, снег таял в тепле.
– Разрешите снять головной убор, а то карту замочу.
– Снимайте.
Саша сунул пилотку под мышку, снова наклонился к карте:
– Вот по этим населенным пунктам: Дурное, Грязное, Малинки, Хитрованщина.
Жуков подвинул карту начальнику штаба.
– Перенесите на свою карту, произведите рекогносцировку. – Повернулся к Саше. – В каком состоянии дорога?
– Мы прошли с лопатами. А если со снегоочистителем, то проехать легко.
– Сколько шли?
– Двое суток. Ночами. Днем боялись воздуха.
– Ночи теперь длинные, – задумчиво проговорил Жуков. – Потери?
– Есть раненый, обмороженные. Прошу оказать медицинскую помощь. – Саша оглянулся на особиста. – Хотя гражданин майор назвал нас преступниками, но преступники тоже имеют право на медицинскую помощь.
– Помощь будет оказана, – сказал Жуков, – а вы знаете фамилию командира Двести тридцать девятой дивизии?
– Не знаю.
– Полковник Мартиросьян!
Поднялся командир Двести тридцать девятой дивизии, молодой красивый армянин.
– Полковник Мартиросьян, ваша авторота?
– Разрешите доложить, товарищ генерал армии, в наше распоряжение шла отдельная авторота подвоза. Однако дивизия уже вела бой с окружавшими ее превосходящими силами противника и 27 ноября, закопав в лесу тяжелое оружие, прорвала кольцо окружения и пришла сюда, в район Большое село. Прибыть в окруженную дивизию авторота не могла. Есть основания думать, что это именно та самая авторота.
– Откуда у вас такие основания?
– Так получается по совпадению всех обстоятельств, товарищ генерал армии. И если вы мне позволите сказать…
– Говорите!
– Если вы мне позволите сказать, товарищ генерал
– Вот как, оказывается, – усмехнулся Жуков. – Ладно, садитесь! Красноармеец…
– Панкратов, – подсказал особист.
– Панкратов… В карте разбираетесь. Где учились?
– На автодорожном факультете Московского транспортного института.
– Инженер, значит… А почему рядовой?
– Так получилось.
– Есть документ об образовании?.. Покажите!
Саша расстегнул шинель, из кармана гимнастерки вынул сложенное вчетверо свидетельство, положил на стол. Деваться некуда! Черт с ними, пусть знают. Дальше фронта не зашлют.
Жуков прочитал первую страницу, перевернул… Саша не отрывал от него взгляда… Сейчас дойдет до строчки: «Дипломный проект не защитил ввиду его ареста…» Дошел! Поднял глаза на Сашу… Смотрит… Опять читает, опять смотрит…
– В комсомоле были? С какого года?
– С двадцать пятого.
Жуков опустил глаза к свидетельству:
– Тут обозначен зачет по военному делу…
– В институте была высшая вневойсковая подготовка.
Жуков повернулся к Голикову:
– У нас инженеров не хватает, а у вас они тут ходят в простых шоферах.
Голиков мог бы сказать, что об этой автороте он ничего не знает и шофера этого видит впервые. Но он был опытный чиновник и понимал – в такой ситуации возражать нельзя. Жуков прав: так использовать инженерные кадры – непорядок, за непорядок кому-то надо выговорить, кому именно, не имеет значения.
Жуков взял у Саши красноармейскую книжку, передал начальнику штаба и, смотря в свидетельство, продиктовал:
– Запишите дополнительные данные: окончил автодорожный факультет в 1934 году. Свидетельство номер сто восемьдесят шесть дробь тридцать четыре… Записали? Составьте аттестацию на присвоение звания военного инженера третьего ранга, я ее сейчас утвержу.
Вернул Саше свидетельство.
– Поздравляю с присвоением звания военинженера третьего ранга.
– Спасибо, товарищ генерал армии.
– Работайте, воюйте, служите Советскому Союзу.
Саша козырнул:
– Есть служить Советскому Союзу!
Утром 6 декабря советские войска перешли в контрнаступление и, несмотря на сильные морозы и глубокий снег, отбросили противника на 150–200 километров от Москвы.
26
По радио гремела бравурная музыка, каждые полчаса передавали сообщения о стремительном продвижении немецких войск, о занятых городах, сбитых самолетах, сотнях тысяч пленных: «Советские войска так бегут, что мы едва за ними поспеваем». Эмигрантские газеты ликовали: «Настало наше время». Мережковский и Зинаида Гиппиус благословляли немцев на «крестовый поход».