Прах к праху
Шрифт:
– Футболка, насколько я помню, – сказал Линли. – Правильно? Джинсы. Пуловер. Ботинки «Док Мартене». Что-нибудь еще?
– Трусы и носки. – Джимми фыркнул. – Они на мне и сейчас.
– И это все.
– Точно.
– Больше ничего?
– Инспектор…
– Больше ничего, Джимми?
– Я же сказал. Больше ничего.
Линли снял очки и положил их на стол со словами:
– Это интересно.
– Почему?
– Поскольку ты не оставил отпечатков, я решил, что у тебя были перчатки.
– Я
– Но ты же объяснил, что открыл дверь толчком. Однако на ней нет твоих отпечатков. Ни на самой двери, ни на ручке, ни снаружи, ни внутри. На выключателе в кухне тоже нет твоих отпечатков.
– Я их стер. Я забыл. Да, точно. Я их стер.
– Ты стер свои отпечатки и одновременно сумел оставить все прочие? Как ты это устроил?
Фрискин выпрямился на стуле и внимательно посмотрел на мальчика. Потом устремил взгляд на Линли, храня при этом молчание.
Джимми завозил под стулом ногами. Ударил носком кроссовки в пол. И тоже ничего не сказал.
– И если тебе удалось стереть свои отпечатки и сохранить все прочие, то почему ты оставил свои отпечатки на керамической утке в сарае?
– Я сделал, то что сделал.
– Можно мне переговорить с клиентом, инспектор? – попросил Фрискин.
Линли начал подниматься.
– Да не нужны мне никакие разговоры! – крикнул Джимми. – Я рассказал вам, что сделал. Сто раз говорил. Взял ключ, вошел в дом и сунул сигарету в кресло.
– Нет, – сказал Линли. – Все было не так.
– Так! Я же тысячу раз вам говорил…
–Ты рассказал нам, как ты себе это представлял. Возможно, ты рассказал, как сделал бы это, будь у тебя возможность. Но ты не рассказал нам, как все происходило.
– Рассказал!
– Нет. – Линли остановил запись, вынул кассету и поставил другую, с записью предыдущей беседы. Она была перемотана до места, которое он выбрал сегодня утром, и Линли нажал на кнопку. Зазвучали их голоса.
– Ты курил в этот момент?
– За кого вы меня принимаете? За слабоумного?
– Это была такая сигарета? «Джей-Пи-Эс»?
– Да, правильно, «Джей-Пи-Эс».
– И ты ее зажег? Покажи мне, пожалуйста.
– Что показать?
– Как ты зажег сигарету.
Линли выключил магнитофон, вынул кассету, поставил прежнюю. Нажал на кнопку «запись».
– И что? – спросил Джимми. – Я сказал то, что сказал. И сделал то, что сделал.
– С помощью «Джей-Пи-Эс»?
– Вы что, не слышали?
– Да нет, слышал. – Линли потер лоб, потом посмотрел на мальчика. Джимми покачивался вместе со стулом. Линли сказал: – Почему ты лжешь, Джим?
– Я никогда…
– Что ты от нас скрываешь? Мальчик продолжал покачиваться:
– Слушайте, я же сказал вам…
– Неправду. А правды ты мне не сказал.
– Я
– Да. Ты там был. Ты был в саду. В сарае. Но в коттедже ты не был. И ты такой же убийца своего отца, как я.
– Убил. Ублюдка. Он получил по заслугам.
– В день, когда убили твоего отца, твоя мать должна была подтвердить получение заявления на развод. Ты об этом знал, Джим?
– Он заслужил смерть.
– Но твоя мать не хотела развода. Если бы она хотела, она бы подала собственное заявление через два года после его ухода из семьи. Это законная процедура. У нее были основания для развода.
– Я желал ему смерти.
– Но вместо этого она медлила целых четыре года. И наверно, думала, что в конце концов вернет его.
– Я бы снова его убил, если б можно было.
– У нее были причины так думать, Джим? Ведь все эти годы твой отец, в конце концов, продолжал ее навещать. Когда вас, детей, не было дома. И ты это знал.
– Я это сделал. Сделал.
– Осмелюсь предположить, что у нее все еще могла оставаться серьезная надежда. Если он продолжал искать с ней встречи.
Джимми поставил стул ровно. Принялся натягивать нижний край футболки на колени.
– Я вам сказал, – произнес он. Смысл был ясен: отвалите, я больше ничего не скажу.
Линли поднялся.
– Мы не станем выдвигать обвинения против вашего клиента, – сказал он мистеру Фрискину.
Джимми вскинул голову.
– Но он понадобится нам для нового разговора. Как только у него будет возможность вспомнить, что же в точности произошло вечером в прошлую среду.
Два часа спустя Барбара докладывала Линли о передвижениях Криса Фарадея и Аманды Бекстед ночью в среду. Аманда, сообщила она Линли, живет на Мортон-стрит в особняке, поделенном на квартиры. Соседи там сверху и снизу, сама приветливость: можно подумать, что они все свободное от сна время наблюдают за делами других. Аманда подтвердила, что Крис Фарадей был у нее.
В завершение своего доклада Барбара сказала:
– Так что я вижу это следующим образом: или смерть Флеминга является заговором целой Мортон-стрит, или Аманда Бекстед говорит правду. Я голосую за второй вариант. А вы?
Линли стоял у окна кабинета, руки в карманах, взгляд устремлен на улицу внизу. Разошлись ли газетчики и фотографы? – подумала Барбара. Вслух же она сказала:
– И что вам удалось узнать у вашего хулигана на этот раз?
– Новые и, с его стороны, невольные подтверждения, что он не убивал своего отца.
– Он твердо стоит на своем?
– Пока да.
– Черт. Почему мы просто не арестуем ее? Какой смысл пробираться вот так, словно с черного хода?
– Смысл – доказательства, сержант.