Прах любви
Шрифт:
Убить их князь, конечно, мог, но рисковать, и заранее меня провоцировать он не стал. Так и приехали они вместе со мной на территории Северного Предела, в одних платьях, без профессиональной амуниции. Ведь их багаж неожиданно, совершенно неожиданно, был утерян.
Уже тут, в княжеской резиденции, мои служанки убедились, что меня опаивают, и даже нашли доказательства, но поделать ничего не могли с моим состоянием, потому что вариантов всего два — либо принудительное изолирование меня от источника заразы на длительный срок, либо моё прозрение и дальнейшее очищение организма своими силами.
Все известные им факты они передали Артуру,
Верить я им не верила, я вообще больше на безмолвное привидение походила, кивая болванчиком на все слова князя. Изолировать силой тоже не получалось, ведь не одна Маришка меня подпаивала зельями, муженёк отметился и тут. А потом я резко исчезла, и не успевшие связаться с внешним миром девушки, тоже оказались в казематах. Жили они в соседних камерах от изначально мне предназначенной и, как ни странно, но комфорта им досталось в разы больше, чем мне, стараниями Маришки, запертой на самых нижних этажах.
— Меня сейчас поведут к князю? — уточнила у близняшек и получила кивок от Ри и всхлип от Ди.
— Откуда сырость? — спросила у Ди.
— Он вас опять насиловать будет, потом опять всю в крови принесут, а мы ничего сделать не сможем, — сдерживая слёзы и стискивая кулаки, ответила она.
Весело, меня ещё и избивают, полной отключки и покорности им мало. Не муж, подарок просто, мечта наивных дурочек.
— А меня князь бьёт или я по дороге обратно случайно падаю? — выделив интонацией последнюю часть, обратилась к Ри, она выглядит менее эмоциональной.
— Мне кажется, второе, Маришка расцветает вся, когда вас приносят.
— Из меня выкачивают магию?
— Да, всегда с пустым резервом приносят, мы не сильны в магической науке, поэтому сказать, куда именно уходит магия, мы не можем, — с сожалением покачала головой Ди, обряжая меня в очень провокационный наряд, состоящий из полупрозрачных кружев.
Девушки действительно были профессионалами и могли и говорить, и работать одновременно, поэтому к моменту, когда за мной явилась Маришка, я была вымыта, причёсана, накрашена и одета как элитная бордельная шлюха. И даже слюну перестала пускать, оказывается, к моменту моего визита к мужу, зелье немного ослабляло действие, и внешне я уже не смахивала на наркоманку, хоть и продолжала быть послушной куклой.
Маришка собственноручно смазала все раны, заживляющей мазью, и даже под откровенный наряд заглянула, чтобы не пропустить случайную ссадину.
Выводили меня стражи, отпихнув служанок, готовых было вступить в бой, но я украдкой смогла отдать приказ не рыпаться и смиренно меня дожидаться. У девушек явно открылось второе дыхание, и они жаждали реванша.
В дверях на меня накинули тёплый плащ, и я услышала тихое шипение Маришки, которая это действие не одобряла. Но поделать ничего с таким положением вещей она не могла, ведь ведущие меня стражи, были из личной гвардии князя и слушались только его, это не тюремная охрана, что легко купилась на её размахивание бумажками и роскошную одежду.
Так и шли, сопровождаемые тихими ругательствами Маришки. Вокруг становилось теплее, и помещения начинали принимать обжитой вид. Витали ароматные запахи, слышались звон посуды, разговоры, даже смех.
Не принеси мне Грин корзину со снедью, от таких дразнящих запахов живот точно начал бы выдавать голодные рулады, а так ничего, иду себе мимо послушной марионеткой, вдыхаю аппетитные ароматы.
Что примечательно, шли мы явно служебными коридорами, но с нашего пути, будто заранее убрали любых свидетелей, любезно очистив проходы. Сдаётся мне, что наше шествие — тайна за семью печатями, а из слуг в неё посвящены только самый необходимый минимум. Что ж, так даже проще, меньше вовлечённых — меньше напрасных жертв.
Память молчала, ничего из минималистических интерьеров её не трогало, даже обидно немного. Иду непонятно куда, отчасти непонятно зачем, из фактов, только моё дальнейшее оплодотворение, но исчезновение магии и последующее избиение, пока покрыты полным мраком, только догадки насчёт последнего.
Раскручивать ещё этот клубок и раскручивать. Я почти уверена, что бывшая подруга только подсевала и у основных моих проблем есть другой кукловод. Вот только с чего вдруг такая ярость-то в отношении меня? Классовая ненависть настолько разыгралась? Так, она знает, что я леди так себе, умею, конечно, вести себя подобающе обстановке, но внутри я очень далека от этих эфемерных созданий, мечтающих о новых платьях и внимании самых перспективных аристократов. Да и денег у неё уже своих много, да и магия сильна, выйти замуж за титул и овдоветь, что может быть проще? Мы даже составляли список из титулованных, но бедных и находящихся у кромки, предполагаемых женихов. Откуда же такая всепоглощающая ненависть? Зависть к моему происхождению? Не поделили моего мужа? Так, нам разные мужики всегда нравились.
Уловив обеспокоенный взгляд Маришки, направленный на руки, видневшиеся из-под плаща, смогла сделать вывод, что о её проделках князь не в курсе. Ну, собственно, без резерва я с толпой стражи, во главе с князем тягаться не могу, но кто мне мешает нагадить подружке, ответить её же методами? Пусть и мелко, но может, хоть к служанкам меня вернут, в тепло и комфорт. Про крысу главное не забыть, а то загнётся в одиночестве.
Сказано — сделано, и к моменту, как мы достигли конечной точки нашего путешествия, все приготовления были завершены, а я вполне была готова встретиться с супругом лицом к лицу. Пора бы и познакомиться.
Внутрь комнат прошли только мы вдвоём, стражи остались караулить снаружи. Маришка же сразу по-хозяйски расположилась на невысоком диване и принялась с нескрываемой усмешкой разглядывать меня, замершую у самого входа. Пришлось даже голову наклонить ниже, слишком высоко было желание улыбнуться ей в ответ.
Однажды слышала, что тёмные целители способны убивать одной лишь улыбкой. Это, конечно, шутка, основанная на ограниченной информации, известной о нас, но, как говорится, в каждой шутке, есть доля правды. Нам же никто не мешает убивать и радоваться процессу?
Но просто убить предательницу неинтересно. Даже медленно и мучительно, с неё станется ещё решить, что здоровье подкачало. И если вчера я радовалась, что не палач и не убийца, то сегодня я радуюсь, что обладаю этими навыками. Даже больше, очень жажду применить отдельные приёмы.
Чтобы не вызвало такую резкую перемену в её отношении ко мне, оправдать её действия я не смогу. Нельзя привить чувства, которых нет. Нельзя заставить ненавидеть, нельзя заставить любить, если зачатков этих чувств нет в душе. Да и мелочной дрянью, тоже нельзя заставить стать. Это всё её родное.