Прах любви
Шрифт:
— Готова тварь? — Растянув свои идеальные губы в отвратительной улыбке, тихо спросила у меня девушка.
Не надоело ей ещё мою безвольную тушку спрашивать? Если я ей отвечу, завизжит или просто в обморок упадёт? Как же хочется проверить на деле.
Тихо скрипнула внутренняя дверь, и Маришка задержала дыхание, а меня окутало неприятным облаком запаха её возбуждения. Воистину, кошка, только не драная, а мартовская.
— Милый, я так тебя долго жду, — промурлыкала девица, усилив натиск феромонов на мои рецепторы.
— Повернись, Алексия, — проигнорировав Маришку, объект её обожания,
А мне нетрудно, муж же просит, не просто так.
Глава 7
Повернувшись, я несколько обалдела. Нет, я понимала, что муж у меня мужик видный, иначе Маришка не вилась бы вокруг него, растеряв крохи достоинства. Да и Тиль более чем красив, но, такого я даже не ожидала. Чуть рот не открыла, в последний момент, успев взять под контроль непослушные мышцы.
Высокий, статный блондин. С идеальными чертами лица, с телом умелого воина и стужей в серых глазах. Даже жаль немного, что романтического продолжения у сегодняшнего свидания, скорее всего, не будет, да и вряд ли меня бы устроила роль бессловесного бревна. Но, хорош чертяка, я настолько красивых мужиков в жизни не видела, а уж я кого только не видела, от самых низов до королевских особ всех стран.
— Милый, а давай покажем этой снулой рыбе, нашу любовь, — прижимаясь всеми выпуклостями к моему мужу, ворковала Маришка.
Крей её продолжал игнорировать, внимательно меня разглядывая и, кажется, принюхиваясь. Кровь учуял? Или понял, что я очухалась? Рановато, резерв-то пустой. Опять накачают чем-нибудь, и прости — прощай несколько месяцев из жизни. Иммунитет — штука хорошая, вот только он работает, когда полностью контролируешь тело, в противном же случае приходится ждать неопределённое время, пока организм сам по капле, поборет отраву.
Муж неожиданно оттолкнул Маришку в сторону и стремительно направился ко мне, чуть колени от такой внезапности не подогнулись. Но, слава Светлой Матери, приблизившись вплотную, он только скинул с меня плащ. А под плащом красота. И это я не про кружевное одеяние, в которое утрамбовали моё отощавшее на диете из помоев тельце.
По дороге я старательно воспроизводила кровавые ссадины и мозоли от кандалов, для пущего эффекта добавила парочку укусов и синяков. Ну и об имитации изнасилования, конечно, не забыла. Крей сильный маг, но даже он не сможет на вид определить происхождение засохших выделений, а слизывать с меня чужую сперму он точно не станет, побрезгует, ограничившись общими выводами.
С изнасилованием я прошла по грани, но зиждилась надежда, что увидев, чем его стража развлекается, от меня на какое-то время он благополучно отстанет. Не станет же он рисковать и давать мне время на вынашивание бастарда. А в камеру обратно запихнуть, чревато тем, что может и его оказаться ребёнок впоследствии. Так что буду уповать на его дальновидность и расчётливость.
— Это что? — прорычал он низким, бархатистым голосом, встряхивая, отползшую к дивану Маришку.
— Я не знаю, лично ей все ссадины смазывала, перед тем как к тебе подниматься, — проныла она, разглядывая мою рукотворную красоту.
— Я спросил,
— Ударилась? — неуверенно ответила девушка.
Чего стоило не выдать эмоции, трудно передать. Насколько же она глупа, что только что сама же расписалась в преднамеренном причинении мне вреда. И пока этот факт осмысливал муженёк, хотя вернее будет отметить, не осмысливал, а старался успокоиться, она продолжала смотреть на него с обожанием и обидой одновременно. И отчего я никогда не замечала её глупости? Или близость с Креем превратила её в это вечно возбуждённое существо без гордости и совести?
— Кто тебя избивал и насиловал? — совладав с гневом, вернулся ко мне супруг.
— Маришка, её стражи, крысы, насиловали только её стражи, — безэмоционально ответила я.
— Она врёт, Крей, она всё врёт, — из своего угла вопила Маришка.
— Она же под зельем, как она может врать, — рыкнул он на неё, и девушка сжалась в комок. — Или ты и зелье давала по своему усмотрению?
— Милый, ну подумаешь, посидела она в нижнем карцере, что такого-то? — возмутилась Маришка.
— Где она посидела? — тихо, но оттого ещё более страшно, уточнил он у неё.
Мне б кресло мягкое и пледик тёплый и совсем красота была бы. Так, тоже неплохо, но сидя было бы гораздо приятнее наслаждаться зрелищем, да и в комнате не сказать чтобы комфортная температура стояла, а я в одних кружевах на голое тело.
А сцена была хороша, даже холод немного на второй план ушёл. Маришка то вопила, то ревела, то умоляла её простить, ползая перед мужчиной на коленях. Обещала мне любовь показать и ведь не соврала ни разу, думаю, только на такую любовь мой муж и способен. Крей же, в подтверждение моим выводам, с грацией ледяной статуи внимал её речам и не позволял к себе прикоснуться.
Удивительно было, что спустя минут двадцать разборок, муж вспомнил обо мне и моём наряде и даже накинул обратно на плечи плащ. Стало значительнее теплее и ещё более загадочно. Почему, смотря на него, память молчит? Почему стоит услышать или увидеть кого-то, то разум послушно выдаёт информацию, а тут полная тишина?
Вот смотрю на него и вполне допускаю, что могла и по собственному желанию замуж выйти, особенно если он умеет говорить не только угрожающим и замораживающим тоном. И ведь наверняка умеет, так что произошло? Застукала на служанке или вон на подруге? Узнала, что он детей в жертву приносит? А главное, как я вообще в темнице-то оказалась?
— Алексия, располагайся пока здесь, спальня вон за той дверью, — обратился ко мне муж и даже любезно повернул в нужную сторону, и слегка нажав на плечи, придал ускорение.
Ну, я и пошла, раз отправили, всё лучше, чем на проходе стоять. Крей подхватил Маришку подмышки и волоком потащил на выход и уже в дверях остановился:
— Алексия, тебя кормили?
Чуть не рассмеялась в ответ. Заботливый то какой, опомнился. Ответила чистейшую правду, про Грина умолчала, конечно, но смачный бум, который издало тело Маришки, явно доказывал, что её старания были оценены. А мне и не жалко, всё для любимой подруги. Там и камера внизу пустая есть, и маршрут в кормушку кадавров протоптан, крыску только жалко, отравится ещё случайно такой гадостью.