Практическая антимагия

Кайманов Степан

К нам поднялся Маркус. Вручил повязки и, ни слова не говоря, наконец-то вставил перстень в проклятый ошейник, заставив меня замереть статуей.

– Дуана-Рона! – обратился агент к колдовской железке. – Я, хозяин ошейника, повелеваю освободить Онду-Гура! Разжимай свои стальные когти! Отпирай свои крепкие замки! – громко произнес он, и я затаил дыхание. – Пришло время отпустить пленника!..

Замок на ошейнике наконец-то щелкнул.

Глава 11

Время храбрости

Началось.

Зеленая стена деревьев качнулась маятником и поплыла перед глазами; по телу пробежала дрожь, секундой позже подогнулись ноги. Чтобы не упасть, я прислонился к стене. И начал медленно сползать по нагретым солнцем каменным глыбам, заглядывая в удивленные физии магов. Буверт и Эрик успели подхватить меня вовремя: не видать колдунам моего унизительного падения, как собственной магиаты.

Ученики были растеряны не на шутку.

– Я могу… – начал дворянин.

Пронт вопросительно уставился на меня, и я кивнул, хотя голова шла кругом, а тошнота подкатывала к горлу.

– Готовсь! Готовсь! Готовсь! – заголосили десятники.

– Я позову Дара, – обеспокоенно проговорил Буверт, ища взглядом целителя.

– Никого звать не нужно, – остановил я перепуганных учеников. – Сейчас отпустит.

В этот раз я не врал. Подобные приступы случались и прежде. Правда, раньше в присутствии колдунов земля не уходила из-под ног, но и такого скопления магии я еще не знал. За лесом словно поднималась волна. Серая и злая. Способная смыть этот лес ко всем демонам.

«Сколько магии, невероятно! – в предвкушении думал я. – Океан магии!»

Я высвободился из-под ученической опеки и повернулся к лесу, на всякий случай прижимаясь к стене. Меня опять качнуло, но я не упал: слабость уходила. Как я и предвидел, приступ был скоротечен. Мое тело, привыкшее к магии, привыкшее пить ее крупными глотками, было сильнее злой колдовской волны.

– Может быть, я все-таки…

– Я же сказал – не нужно. Со мной так часто бывает.

– Часто бывает? – удивился Буверт. – Я не замечал. Это от магии?

– От ее скопления.

– Почему?

– Кто его знает, – ответил я, пожимая плечами. – Сколько себя помню, стоит мне ощутить сильный магический источник, как меня непременно мутит. Но недолго.

– И с нами такое будет? – ужаснулся Эрик. – Ну потом? Когда мы…

– Не рискну утверждать. Могу судить лишь о своих способностях и слабостях. Возможно, вас это не коснется. Быть может, по возможностям вы отличаетесь друг от друга так же, как отличаются друг от друга колдуны разных школ. Одни лучше мечут молнии, другие – огненные шары.

– Хорошо бы, – приободрился Эрик.

Странно, что пекаря еще что-то пугало. Со слов Дара Лэндмильского, после ложки его кисло-сладкого отвара последний трус в замке Пяти мечей должен был от ярости порвать рубаху на груди и, разбив запертые ворота в щепки, бежать колотить и кусать мертвяков. Нет, я был прав: в Эрика нужно

было влить две, а то и три ложки отвара. Но целитель меня не послушал. Впрочем, его заслуг все равно не отнять. Испившая отвар бледная и унылая солдатня заметно приободрилась, да и пекарь наконец перестал трястись от страха при мысли о жестокой битве.

– Вам лучше? – Дворянин встал рядом со мной, внимательно вглядываясь в лес. – А то мне нетрудно…

– Уже отпустило, – ответил я. – Благодарю.

Вот кому не нужен был никакой отвар. Если только немного успокоительного зелья, чтобы храбрый дворянин и вправду не порвал от ярости рубаху на груди при виде мертвецов. Буверт был натянут, как тетива эльфийских луков. Как никто из нас, он был готов разить мертвецов в любой миг и тупо верил, что не ослабнет, несмотря ни на что. Перстни он все-таки надел. Однако прислушался ли к другим пожеланиям строгого учителя? Не лезть на рожон, держаться рядом… Сомневаюсь.

– Они уже там? – спросил Буверт. – В лесу?

– Нет, но близко. Поверь мне, мы все заметим, когда они потекут между деревьями. Такой переполох начнется.

– Вы их видите?

– Пока только магию. Много магии.

Дворянин сузил глаза и вновь уставился в лес в надежде разглядеть хотя бы каплю магии. Не вышло. И он обратился к пекарю:

– А ты что-нибудь видишь?

– Нет, – к радости дворянина ответил Эрик. – Ничего. Только деревья.

Лес по-прежнему молчал. Не было буйной волны. Не чувствовалось ее зловония.

– Придет-придет, – подбодрил я дворянина. – Поверь мне, еще проклянешь этот дар, когда от ощущения сочной магии каждый раз голова будет идти кругом.

Буверт промолчал. С презрением поглядел на перстни, на толстые пальцы пекаря, не отяжеленные дурацкими стекляшками, а затем опять уставился в лес, смешно сузив глаза. Он еще не представлял, как порой антимагическое зрение портит нервы. И какое наступает счастье, когда ты наконец-то начинаешь им управлять. Понимаешь, что теперь можешь не замечать колдовство, не видеть яркие магиатические облака. Смотреть на колдунов как на обычных людей.

– Ты смотри, так сильно не напрягайся, а то еще лопнешь до начала битвы, – усмехнулся Пронт. – Как мы без тебя-то воевать будем?

Буверт нахмурился, но опять промолчал. Агент встал по левую руку от меня.

– И чего Дар намешал в свое зелье? Руки чешутся, – он помял свою ладонь. – Так бы и дал кому-нибудь в морду!

– Скоро придется, – сказал я и увидел, как серая волна опрокинулась на лес. – Совсем скоро.

Казалось, все гнезда опустели разом. Небо над лесом покрылось разноцветными пятнами. И продолжало покрываться. Птичьи крики слились в противную мелодию – точно несколько неумелых музыкантов пытались на гуслях сыграть что-то грандиозное, но струны не давались, то и дело лопались с пронзительными звуками. Такова была музыка надвигающейся беды.