Практическая демонология
Шрифт:
– Чего застыл? – невежливо подтолкнула меня Таша. – Сам же говорил, что нам нельзя терять время.
Я кинул еще один печальный взгляд на дорожку, которая вела к воротам, но послушно отправился по тропинке, ведущей в обход дома.
Через несколько шагов мы наткнулись на маленькую дверцу, притаившуюся среди зеленого плюща. Длинные цепкие плети здесь росли особенно буйно, поэтому без посторонней помощи я бы ни за что не заметил это место.
– Здесь, – произнесла Таша. – Будем надеяться, тут не заперто.
Девушка прикоснулась к дверной ручке, но я внезапно нахмурился и перехватил
– Как-то странно, – задумчиво протянул я. – Почему Широна поселили на таком отшибе? Ему же очень неудобно попадать из своей комнаты в дом, не правда ли?
– Почему неудобно? – переспросила девушка. – Напротив. У себя Широн и его жена бывали только ночью. Все дни напролет, с самого раннего утра до позднего вечера, они обязаны были следить за порядком в доме. И потом, создается хоть какая-то видимость, будто они живут отдельно.
Я промолчал. Мне не давала покоя одна мысль. Когда ночью я подслушивал разговор Рения с Дишией, то его прервало появление Широна. Точнее – грохот, с которым слуга уронил поднос. Широн тогда утверждал, будто не хотел будить жену, поэтому не стал зажигать свечу. Но получается, он при всем желании не мог попасть из своей комнаты на второй этаж, минуя входную дверь и холл. Очень интересно. А еще интереснее – почему на это не обратил внимания Рений. Он же прекрасно знает об этой особенности своего жилища. Но предпочел сделать вид, будто поверил слуге. А еще я многое бы отдал за то, чтобы узнать – куда именно ночью ходил Широн. Или он просто сторожил, чтобы неразумная жертва в моем лице после визита демона не сбежала из дома?
Таша еще некоторое время ждала моей реакции на свои слова. Потом, осознав, что ее не последует, повернула дверную ручку и первой вошла в чернильную тьму, которая скрывалась за порогом.
– Не так быстро, – недовольно пробурчал я. Схватил девушку за плечо и несколько невежливо отстранил ее за спину. – Мы же договаривались, что ты не будешь высовываться!
Таша фыркнула что-то неразборчивое, но в спор вступать не стала. А я тем временем дождался, когда мои глаза адаптируются к темноте, и принялся медленно подниматься по узкой витой лестнице. От каждого шороха по спине ползли противные мурашки. Так и казалось, будто сейчас я наткнусь на разгневанного Райдика, жаждущего взять реванш за недавнее поражение.
Однако, несмотря на все мои страхи, подъем завершился спокойно. Через несколько минут мы уже стояли на верхней ступеньке.
– Я пойду первой, – предложила Таша. – Кларисса может сильно испугаться, если увидит незнакомого мужчину.
– Ничего страшного, – усмехнулся я. – Переживет как-нибудь. Намного хуже будет, если за дверью окажется твой отец. А так ты хоть сбежать успеешь.
– Как знаешь, – разочарованно протянула Таша. – Но учти: если она закричит, то ты сам будешь виноват.
Я пропустил предупреждение девушки мимо ушей. Потер потные от волнения ладони и аккуратно толкнул дверь. Она открылась с легким скрипом, который лично мне показался громче храмового набата.
В помещении было темно. Полумрак силилась разогнать только тлеющая около кровати лучина. Больше в комнате ничего не было. Ни стульев, ни стола, ни шкафов.
– Кто там? – прошелестел слабый измученный голос. – Кто? Я ничего не вижу. Во имя всех богов, не молчите!
– Кларисса, это я, Таша. – Девушка с трудом протиснулась мимо меня, но тут же с недоумением замерла. – Светлые Боги, что тут произошло? Где все вещи?
– Таша? – Женщина, лежащая на кровати, явно заволновалась. Она попыталась приподняться, но тут же рухнула обратно. – Таша, что ты здесь делаешь? Тебе нельзя тут быть!
– Почему? – спросила Таша.
Еще раз с недоумением обвела взглядом пустую комнату и сделала шаг к кровати.
– Нет! – испуганно выдохнула Кларисса. – Нет, не подходи! Не смотри на меня!
Женщина поперхнулась и закашлялась. Кашляла долго и мучительно, каждый миг рискуя задохнуться в приступе.
– Что случилось? – Таша от удивления и неожиданности даже попятилась. – Он что-то сделал с тобой? Что-то страшное?
– Ты имеешь в виду моего мужа? – хрипло поинтересовалась Кларисса. – Или того, кто вселился в его тело?
Таша растерянно оглянулась на меня, словно прося о помощи.
– Позволь мне, – негромко попросил я.
– Кто здесь? – приглушенно вскрикнула женщина, услышав незнакомый мужской голос. – Кто? Ты привела его? Зачем? Чтобы он вновь и вновь мучил меня? Но за что?
– Успокойтесь, – строго произнес я, прерывая поток вопросов. – Я не ваш муж. И пришел, чтобы помочь вам. Поверьте мне. Меня зовут Вулдиж. Наверное, вы слышали про род Сурина. Я его последний представитель.
В комнате воцарилось мертвое молчание, от которого зазвенело в ушах. Я поморщился и подошел к кровати.
– Вам не понравится то, что вы увидите, – с неожиданной кокетливостью прошептала женщина. – Болезнь сильно изменила меня. Хотя… Вы же некромант. Наверное, вас тяжело удивить.
Я ничего не ответил. Закусил губу, приготовившись к самому худшему, и внимательно посмотрел на Клариссу.
Наверное, когда-то она была красива. Даже очень красива. Тяжелая болезнь выпила все соки из этого тела, но тем самым только подчеркнула высокие скулы, изящный аккуратный носик и темно-карие глаза, казавшиеся просто огромными. От некогда густых каштановых волос остались лишь жалкие встрепанные клоки, сквозь которые просвечивали пигментные пятна на черепе. Женщина была чудовищно худа. Полагаю, сейчас она весила не более десятилетнего ребенка. Кожа так туго облегала кости, будто передо мной лежал настоящий скелет.
– Ужасно, правда? – печально улыбнулась Кларисса, несколько стыдливо отводя взгляд. – Умертвил и то краше.
– Когда вы в последний раз ели? – спросил я, кривя губы.
– Я не помню, – тихо вздохнула она. – Широн пару раз приносил мне немного хлеба. А в основном я питалась водой. Хорошо, что хоть в ней он меня не ограничивает.
– Он не кормил тебя? – вспыхнула от негодования Таша. – Но как? Почему?
– Первое время кормил, – пожала остренькими плечиками Кларисса. – Первое время мне с ним было хорошо. Он был таким нежным и внимательным, когда ухаживал за мной. Так искренне переживал, когда видел, как я страдаю из-за смерти твоего отца. Словно в него другой человек вселился. И я имела глупость сказать ему об этом. После этого все изменилось.