Практические занятия по русской литературе XIX века
Шрифт:
«Страх» — болезнь слабых (Силин). Однако жертвой этой болезни становятся и те, кто хочет жить, не задумываясь над Смыслом жизни. Так, приятель Силина, от лица которого ведется повествование, хотел не церемониться с жизнью, ломать ее, «урвать от нее». Но, столкнувшись с искренностью и серьезностью чувства Марии Сергеевны, понимая, что обманул преданного друга, он «заразился» страхом. Для него страх, первая ступенька осуждения своих поступков, вызван непониманием причин, которые заставляют его быть равнодушным, совершать тем самым зло.
Сорок Мучеников в «Страхе» — как терь Силина, как предвестник раздвоения. Появление Сорока Мучеников в драматические моменты повествования придает произведению «мерцательный ритм» [190] , в котором чувствуется нарушение целостности восприятия
В «Страхе» есть намек на нравственно возрождающую силу Глубоких человеческих чувств, глубину, необходимую для стремления к добру и счастью, — зерно будущего рассказа «Дама с собачкой».
190
Днепров В. Проблемы реализма. Л., 1961, с. 339.
Анализ стиля и черновые редакции произведения(«Бурмистр» И. С. Тургенева)
На практических занятиях по русской литературе XIX в. мы беседуем со студентами и о стиле художественных произве–дений.
В процессе работы студенты начинают понимать «стиль» как явление индивидуализированной речи. У писателя стилистическая окраска слов — изобразительное средство, всегда отражающее отношение автора к изображаемому. Значительную помощь в понимании стиля окажет студентам статья Б. В. Томашевского «Язык и стиль».
Исследователь считает возможным определить понятие стиль, только обратившись к творчеству писателей–реалистов. «Смена ..стилистических окрасок стала таким же средством движения повествования и развития идеи, как реально–логическое значение слов. Это была смена различных оценок изображаемой действительности, различного ее понимания. Стилистическая окраска дополняла значение слова и придавала слову такую глубину, какой не знали писатели прошлого. Как многообразна жизнь, так многообразен и стиль. Эта новая роль стилистики отражает новое понимание задач литературы, характерное для реализма» [191] . По определению В. В. Виноградова, «индивидуальный стиль писателя— это система индивидуально–эстетического использования свойственных данному периоду развития художественной литературы средств словесного выражения» [192] .
191
Томашевский Б. В. Стих и язык. Филологические очерки. М. — Л., 1959, с. 342—343.
192
Виноградов В. В. О языке художественной литературы. М., 1959, с. 85.
Стиль, объединяя наряду с композицией, сюжетом и т. д. различные компоненты произведения, помогает проникнуть в замысел автора, в общее настроение произведения. В стиле отражаются индивидуальные особенности, творческая манера писателя.
Имеется множество определений стиля [193] . Вопрос о стиле рассматривается в самых разных аспектах; «стиль эпохи» (общие черты в искусстве целого исторического периода), «национальный стиль» (национальная специфика искусства какого-либо города), стиль определенного течения или школы в искусстве — «стиль передвижников», «стиль романтической школы» и, наконец, «индивидуальный стиль», индивидуальная манера художника [194] . Такое выделение аспектов очень условно, так как в индивидуальном стиле отражается и стиль эпохи, и националый стиль, и стиль направления. «Произведение может считаться стилистическим целым лишь в том случае, если оно отражает не только само себя, но открывает мир, стоящий за его пределами, т. е. мир поэта. В то же время это мир общества, публикации, так как человека столь же трудно изолировать, как произведение» [195] , — пишет М. Верли. На верность такого понимания стиля обращает внимание В. В. Виноградов [196] . По его определению, индивидуальный стиль — это система использования свойственных данному периоду развития художественной литературы средств словесного выражения [197] .
193
Укажем несколько работ последнего времени: Гусев В. И. К соотношению стиля и метода. — Научные доклады высшей школы, филол. наукиб, 1964, № 3, с. 141; Кожинов В. В. Слово как форма образа. — В сб.: Слово и образ. М., 1964, с. 3—51.
194
См.: Лармин О. В. Художественный метод и стиль. М., 1964, с. 202.
195
Верли М. Общее литературоведение. М., 1957, с. 187.
196
См.: Виноградов В. Наука о языке художественной литературы и ее задачи (на материале литературы). М., 1958, с. 9.
197
См.: там же.
В зарубежном литературоведении стилю сейчас придается исключительное значение. Возникло даже стилистическое направление в критике, лозунгом которого становятся «искусство чтения», «стилистико–критическое исследование прежде всего отдельного сочинения» [198] .
Разумеется, стиль писателя должен изучаться в системе других средств выражения и в связи со всем творчеством писателя.
Из большой и дискуссионной проблемы стиля мы выделяем только один вопрос — отражение в стиле художественного произведения отношения писателя к изображаемому.
198
Верли М. Общее литературоведение. М., 1957, с. 74.
Возьмем рассказ И. С. Тургенева «Бурмистр» и попробуем выявить в разнообразных и вместе с тем объединяющих все повествование стилистических формах сложноелтношение автора к изображаемому. С этим рассказом студентам придется встретиться в школе, и его разбор на практических занятиях окажет им существенную помощь, ибо существующая методическая литература не дает исчерпывающего и способствующего развитию самостоятельности мышления учащихся анализа этого рассказа.
Сохранившаяся черновая рукопись помогает проникнуть в творческую лабораторию писателя, увидеть эволюцию замысла.
Рассказ «Бурмистр» ведется от лица охотника, соседа Пеночки и а по имению. Неодобрительное отношение рассказчика к Пеночкину видно с самого начала. Мы узнаем, что несмотря на видимое благоустройство усадьбы и благожелательность хозяина, «неохотно к нему едешь».
Но осуждение Пеночкина — только одна из сторон сложной позиции автора в этом рассказе. Тургеневу недостаточно разоблачить позерство п жестокость Пеночкина, которые для него являются не частным случаем, а фактом социального зла, отражающим всю систему общественных отношений. Развенчание этой системы и составляет содержание рассказа. Не случайно рассказ называется не «Пеночкнн», а «Бурмистр».
Между заглавием «Бурмистр» и темой рассказа (взаимоотношения Пеночкина и крестьян) имеется известное противоречие. Тургенев добивается его сознательно, подчеркивая сходство отношения к народу у помещика и его ставленника. Утонченный Пеночкин и грубый Софрон одинаково бесчеловечны и эгоистичны. В этом сопоставлении (Пеночкин — бурмистр) — снижение Пеночкина, развенчание его мнимой благожелательности, добродушия по отношению к крестьянам. В первоначальном названии — «Порода» — мысль о сближении помещика и бурмистра, о существовании определенного типа людей, враждебных народу, выступала еще резче.
Двуплановость центрального образа ярко выражается и в стиле рассказа.
В характеристике Пеночкина, с которой начинается рассказ, две стилистические струи, два отношения к Пеночкину: неодобрение автора и восхищение Пеночкина самим собой. В речь повествователя включаются высказывания о Пеночкине людей его круга или его самого. «Аркадий Павлыч, — говоря собственными его словами, — строг, но справедлив…» «Дамы от него без ума и в особенности хвалят его манеры». Ироническое отношение к «достоинствам» Пеночкина возникает сразу, так как осуждает его рассказчик, человек, прогрессивно настроенный, а одобрение исходит от людей типа Пеночкина или даже от него самого.