Практик
Шрифт:
«Ингу потянешь, ага!» — мысленно фыркнул я и спросил:
— А прямо ей об этом не скажешь чего?
— Так я тут на птичьих правах живу! Некрасиво!
Пока шли до полигона, успели обсудить ситуацию, и я выступал отнюдь не дипломированным психологом, а скорее стенкой, в которую Аркаша раз за разом бил вопросами, будто футбольным мячом пинал, чтобы после самому же на них ответить. Как видно, прежде просто поговорить не с кем было.
— Не хочу её терять, — заявил он напоследок.
— Она за тебя только порадуется, —
Аркаша презрительно скривился.
— Да разве сейчас митинги? Помнишь, как мы с легионерами перед выборами сцепились и в полицейский участок угодили? Вот это был митинг!
— Это да, — вздохнул я. — Но здесь тоже весело бывает…
Закончить мысль не успел, поскольку как раз в это время Малыш требовательно похлопал в ладоши и скомандовал:
— Стройся!
О появлении у него нового подопечного он уже знал, велел Аркаше разминаться, а сам занялся нами, точнее — мной. Решил проверить, как натаскал на Кордоне Анатолий Аркадьевич, и едва не загонял.
Впрочем — почему «едва»? И загонял ведь. Даже прилечь на травку пришлось, чтобы дух перевести.
Рядом тут же присел Митя Жёлудь.
— Только не начинай! — взмолился я. — Позже!
— Да не, — мотнул головой паренёк и зашипел сквозь стиснутые зубы от боли. — Карлуша сегодня прямо жёсткий. Да сам глянь: с дуболомом наравне машется!
Дуболомом Митя поименовал Матвея Пахоту, и да — Карл сегодня ему почти не уступал. Проиграл по очкам, конечно, но отнюдь не с обычным разгромным счётом. А в поединке с нашим громилой нокаут не словить, уже достижение.
— Завтра в фотоателье ваше схожу, — пообещал я. — Давайте пообедаем, и вы меня в курс дела введёте.
— Подходи в студсовет.
И тут Малыш вновь хлопнул в ладоши.
— Ну-ка хватит прохлаждаться, симулянты!
Он препоручил нас двум своим ассистентам и приказал приступить к отработке сверхэнергетического противодействия, а сам взялся за Аркашу. Я за ними не следил — просто не до того стало. Под конец ещё и малую полусферу искажения активировал, а остальные пытались её пробить. Минуты три точно продержался. Рекорд.
Карла я едва не упустил. Тот наскоро сполоснулся под душем, переоделся и уже двинулся на выход, когда я ещё только выключал воду.
— Ты сейчас в «Лиру»? — окликнул я его.
Здоровяк озадаченно оглянулся.
— А что?
Был он сегодня необычайно задумчив и мрачен, но вот так в лоб интересоваться причиной дурного настроения я не стал и сказал:
— Да Маринка тоже позвала. Только надо на квартиру заскочить и переодеться. Можем до меня дойти, а там таксомотор поймаем.
Карл покрутил мощной шеей, потом мотнул головой.
— Не-е, там сразу увидимся. Мне тоже переодеться нужно.
— Ну давай тогда.
Настроение товарища мне категорически не понравилось, но момент для разговора по душам был самый что ни на есть неподходящий,
И что тогда стряслось? Вопрос.
Но ломать над этим сейчас голову не имело никакого смысла, я вытерся, оделся и потопал к себе. Думал застать Мишу и Милену за выяснением отношений, а тех дома не оказалось; на кухонном столе лежала лаконичная записка «Ушли в театр».
Я только хмыкнул, поскольку на деле Милена сообщала мне, что ужина сегодня не будет. Ну да в «Лире» перекушу. Чай, не обеднею.
Но при всей своей нынешней состоятельности тратиться на такси я не пожелал. И от идеи подкатить к кафе на новеньком мотоцикле тоже отказался. В подвыпившем состоянии возвращаться домой по городским улицам — последнее дело. Так что дождался попутного трамвая, через три остановки сделал пересадку, а потом ещё пару кварталов пешком прошёл. Опоздал, но не принципиально.
— Вы бронировали столик? — уточнил вахтёр.
— Меня ожидают, — заявил я в ответ.
Уверенный тон и респектабельный внешний вид сделали своё дело, а уже внутри я просто сказал встречавшему гостей старшему официанту:
— Марина Дичок.
— Прошу…
Меня проводили во второй зал, где сразу несколько столов оккупировала компания молодёжи. Как ни странно, но в лицо я знал почти всех собравшихся. Припомнил даже молодого человека с волевым лицом и щегольскими усиками, который возился с кинокамерой.
Роман! Снимать застолье собирался тот самый студент, что сопровождал Нику в студенческое кафе. Вот зачем он здесь, а?
В глубине души заворочалось глухое раздражение, но я легко справился с приступом иррациональной ревности и, хоть за столом с Никой и Викой ещё оставались свободные места, проигнорировал их и уселся рядом с Карлом. Тот был всё так же мрачен, а пил содовую. Я решил поддержать его и от употребления алкоголя воздержался.
— Как Аркаша? — спросила присоединившаяся к нам Инга.
— Размялся. Малыш его особо не нагружал.
— Малыш?
— Тренер наш. — Я кивнул головой на Карла. — Примерно такой же малыш как Мефодий.
Инга захихикала. Карл остался мрачен.
Со своего места поднялся какой-то утончённо-модный юноша и провозгласил тост в честь виновницы торжества. Все его с энтузиазмом поддержали. У меня даже создалось впечатление, будто генералом стала сама Марина, а вовсе не Василий Архипович. Её будто в какой-то новый ранг переводили.
— А представляете, — со смехом начала рассказывать какая-то долговязая, но при этом весьма симпатичная барышня, — меня с Маринкой сегодня с заседания студсовета выгнали из-за коротких юбок! Мы в первом ряду сидели, так Софочка такую истерику закатила, что нас попросили удалиться!