Практикантка доктора Соболева
Шрифт:
— Не, всё, хорош, — Соболев откинул в сторону джойстик уже окончательно.
— Слабачок, — фыркнул Рамиль недовольно.
— Да ну тебя… — Сергей махнул на приятеля, мол, отстань, и полез в приложение в телефоне за пиццей.
— Тебе какую, Тиграныч?
— Чтобы мяса побольше…Ленка, пиццу будешь? — крикнул Рам жене, а потом не удержался и съехидничал, — А, не, у тебя же вкусная лазанья! Извини…
— Как не буду? — в дверном проёме тут же материализовалась возмущенная белокурая голова Керефовой, — Офигел? Буду, конечно! Серёж, мне с ананасами!
И гордо уплыла,
— Даже на заказ жрёт хрень какую-то… с ананасами… — пробормотал Рамиль, провожая жену впротивовес своим словам и насмешливому тону жадным горящим взглядом.
Сергей, хмыкнув, отвернулся и снова уткнулся носом в приложение, выбирая. Да…Есть, конечно, в браке ещё кое-что, что ни за какие деньги не купишь. То, ради чего наверно и отвратительную лазанью стоит потерпеть. Только вот далеко не у всех есть и не в каждом браке. В его вот в последние годы не было…Только одиночество ощущалось пронзительней, до боли в сердечной мышце. Его почему-то в сто раз острее чувствуешь, когда вы одиноки вдвоём…
— Слушай, дед с Родины коньяк привез, — спохватился Рамик, хлопнув себя по бёдрам, — Давай по чуть-чуть? А то вид у тебя сегодня какой-то уж больно унылый…Случилось что?
И, не дожидаясь ответа приятеля, Рам встал и направился к бару. Соболев закинул руки за голову, из-под полуопущенных век наблюдая за ним, скосился на дверь, намекая, чтобы тот прикрыл.
— Да нормально всё…так… — пожал плечами Сергей, — Задолбался сегодня просто что-то. Родов много было, на кафедру пришлось два раза ездить, в пробку встрял, по новостям смотрел? На мосту грузовик перевернулся…
— Да, я тоже постоял, — кивнул Рамиль, хлопая пузатыми стаканами о журнальный столик, и громче, — Лен, нарезку принеси!
— Сейчас! — донеслось из гостиной.
— А ещё мне ординаторку всучили, — пробормотал как-бы между прочим Сергей, зачарованно наблюдая за наливаемой янтарной жидкостью.
Внутри потеплело от одного упоминания вслух о новой подчиненной, слова зачесались на языке. Ему вдруг дико захотелось поделиться своими впечатлениями о Вознесенской Любовь Павловне.
— Ммм…серьёзно? — черные глаза Рамиля блеснули интересом, — И как твой новообретённый личный падаван? Достоин пути Света?
— Держит себя так, будто этого пути недостоин я, — фыркнул Сергей, принимая пузатый бокал.
Рам удивленно вскинул брови, устраиваясь рядом с Соболевым на диване.
— Правда? Прости, брат, но мне сложно представить, что от тебя нос воротит какая-то пигалица, — и рассмеялся, стукая свой стакан о Серегин, — Скорее, вижу, как в рот заглядывает, ну и…
Керефов окинул друга быстрым оценивающим взглядом.
— …ещё куда-нибудь… — добавил потише и с явным подтекстом.
— Я бы не сказал, что она пигалица. В анамнезе тридцать пять лет, ребенок или дети, бывший муж, переезд из Краснодара, неразговорчивость, большая задница… — пробормотал рассеянно Сергей и залпом осушил содержимое своего бокала.
— Большая задница? — Рам даже хрюкнул от смеха, похлопывая Соболева по плечу, — Большая задница, мой друг, это всё, что ты до этого перечислил. А ещё явный повод эту задницу ни в коем случае рассматривать…В бабские тридцать…
Керефов запнулся, вскинув взгляд на входящую с подносом жену. Но было поздно, Лена уже всё необходимое для поддержания милой беседы услышала и не собиралась оставаться в стороне.
— Так… — пшеничные брови Керефовой предупреждающе сошлись на тонкой переносице, — Рами, ты что сейчас сказать хотел? Что в тридцать пять нормальных задниц не бывает?
— Лееен… — со страданием протянул Рамиль, прикрывая ладонью глаза.
Но Елену Сергеевну было уже не остановить. Зеленые глаза вспыхнули едкой иронией, прикрывая искриннее возмущение, голос полился обманчиво мягко.
— Моя тебя, значит, тоже в тридцать пять не устроит что ли? Мне начать годы отсчитывать? До скольки там нормальная, Рами? До тридцати, до двадцати семи? Можно поточнее, пожалуйста…А то мало ли, может я уже так себе, а я тут и не в курсе, м?
Лена присела к мужчинам на диванчик, небрежно поставив поднос с мясной нарезкой на журнальный столик, и подчеркнуто ласково погладила мужа по щеке. Сергей спрятал улыбку в стакане, делая ещё один глоток, и, сощурившись, начал рассматривать стену напротив. Отличная стена…безопасная…В отличие от задетой за живое Елены Сергеевны.
— Лена, блин… — беспомощно забормотал Рам, — Ну ты же МОЯ задница…Ну что ты?!
— То есть на мою так и быть и посмотришь, раз уж твоя? — бархатным тоном поинтересовалась Керефова, продолжая нежно поглаживать мужа по плечам и спине, — Это что? Что-то вроде одолжения?
— Так, Лен, прекращай! — Рам увернулся от угрожающей ласки и хлопнул ладонью по столу, — Ну, давай честно! Одно дело — жена, с которой вместе живешь. У вас дети там, не знаю, любовь какая-нибудь… Другое- вот чья-то чужая, не родная, уже немолодая задница с чужим ребенком, разводом и ещё чёрт знает каким багажом и тараканами! Мозгоклюйные тараканы, они знаешь, с возрастом только активней размножаются…
Лена поджала губы, нахмурившись и исподлобья поглядывая на мужа. Помолчала пару секунд, а потом тяжко вздохнула и махнула рукой, похоже, соглашаясь.
— Ладно, и мне налей чуть-чуть, — встала за ещё одним бокалом.
— А девчонки?
— Да мультики включила им, полчаса будут сидеть.
— И всё же, Рами, ты не прав, — опять вздохнула Керефова, ставя свой стакан на столик, — Так говоришь, будто в тридцать пять и жизнь кончилась…Обидно даже…И за эту ординаторку, и за всех женщин в принципе.
— Не кончилась, Алён, просто именно нашему Сергею такого добра не надо, — примирительным тоном сообщил Рамиль, плеская жене коньяк, — Еще и на работе…подчиненная, разведенная, мечтающая пристроить себя женщина. Ну зачем?
— Ну…Мне не показалось, что она мечтает себя пристроить, — нахмурившись, вставил своё веское слово Сергей.
Ему вдруг стало обидно за Любовь Павловну. А обиднее всего было то, что обычно он ведь и сам так слово в слово рассуждал. Вот только со стороны это слушать было до зубовного скрежета неприятно. Слишком цинично что ли…