Практикум для начинающих
Шрифт:
— Вполне, — я вышел из гравилета и нерешительно промолвил: — Ну, если врач настаивает, а хозяйка приглашает…
— Придется подчиниться, — закончила за меня Любава. И, взяв под руку, повела под деревья, где стоял накрытый стол. — Мы как раз только сели обедать. Составите нам компанию.
Грех было не принять предложение двух очаровательных женщин. Неприлично просто. И я согласился. Тем более, что это вполне соответствовало моим намерениям…
Аппетита не было, еда казалась безвкусной. Пережитое нервное потрясение все еще давало себя знать. «Может, нельзя мне работать в Службе? Слишком эмоционален… При виде гибели человека чуть сознание не потерял. Даже хуже: Любава сказала — сердце чуть не выпрыгивало. Значит — сам едва на тот
Картина вновь встала перед глазами, и по спине пробежал холодок. Я отогнал видение. — Спокойно! Нормальная человеческая реакция. Конечно, стоит уделить побольше внимания психологической подготовке во время последнего цикла обучения, чтобы лучше владеть собой, а так все в порядке. Есть у нас непрошибаемые, вроде Альбина Фогга. Таким, что ни случись, хоть бы хны! Но быть на них похожим?!
Что-то звякнуло. Я отвлекся от размышлений и увидел, что вилка, которой ковырял в тарелке, упала под стол. Нагнувшись, поднял и посмотрел на Любаву и Лолу. Они сделали вид, что ничего не заметили, продолжая беседовать вполголоса. С начала обеда обе деликатно предоставили меня самому себе, ни о чем не расспрашивая. Даже, как меня зовут, не спросили. А я, признаться, и забыл представиться. И сейчас решил этим воспользоваться, чтобы завязать разговор. Выждав паузу в их беседе, я поднялся.
— Прошу простить за неучтивость, но я только сейчас вспомнил, что не назвался. Меня зовут Вет Эльм Ник.
Свое полное имя я произнес неспроста. И хотя выглядело это, возможно, с моей стороны излишне официально — тем более, что обе женщины представились лишь первым именем, — был у меня тайный умысел. Действовал я наверняка, и удочка сработала:
— Очень приятно, — одновременно сказали Любава и Лола и засмеялась.
— Простите, а Эльм Тони Ник?.. — начала Любава.
— Мой отец, — сказал я, не дожидаясь конца вопроса. И с совершенно естественным удивлением спросил: — Вы его знаете?
— Я работаю в Службе колонизации и, стало быть, он один из самых больших моих начальников, — пояснила она.
— Вы?! В Службе колонизации?!
— Почему вас это удивляет? В экспедициях нужны врачи.
— Несомненно. Но я несколько иначе представлял таких врачей…
— Понимаю, — Любава улыбнулась. — Этаких суровых мужчин, одного вида которых достаточно, чтобы больной не ослушался. Но должна вас разочаровать: у нас много женщин. И ничего, справляемся.
— Не сомневаюсь, — сказал я и чуть не ляпнул неуклюжий комплимент: мол, как ослушаться такого врача, от одной внешности которого можно исцелиться; наверное, и некоторые прикидываются больными, чтоб лишний раз явиться на осмотр. Но вовремя прикусил язык.
А восхищение ею переполняло. Никогда прежде не встречал я такую красивую женщину. Изумительно правильный овал лица, прямой нос с тонкими крыльями, трогательная ямочка над верхней губой красиво очерченного рта, смелый разлет соболиных бровей. И глаза. Огромные, зеленые. С невероятной длины ресницами. Густые тяжелые волны каштановых волос выбивались из-под схватывающей через лоб золотистой широкой ленты и свободно падали на плечи. Видимо, незадолго до моего неожиданного визита они с Лолой играли в мяч — он лежал рядом в траве на лужайке: обе были одеты в облегающие легкие костюмы с короткой юбкой. И когда Любава вставала, чтобы помочь подруге разложить по тарелкам очередное блюдо, я любовался ее безукоризненной фигурой. Бесспорно, и хозяйка была красива, но… Каких сил стоило мне не выказывать восторженный трепет и вовремя отводить глаза!.. На меня нашло наваждение, и, признаться, я на время забыл, зачем прилетел сюда.
Но Лола, вмешавшись в завязавшийся разговор, вернула меня с небес на землю:
— Какой у твоего начальника интересный сын!
Я перехватил ее взгляд и заметил, как она подмигнула Любаве. Причем отметил, что сказано это было без тени зависти. Мое повышенное внимание к подруге не ускользнуло от нее, но, очевидно, не уязвило.
Любава многозначительно кивнула. А я смущенно потупился. И, естественно, как скромный молодой человек, постарался перевести разговор в другое русло. Выдержав паузу, спросил:
—
Но ничего особенного не произошло. Любава, подперев ладонью щеку, вскинула взгляд на подругу. А та совершенно спокойно, как о давно свершившемся, ответила:
— Мой муж. Бывший. Скоро полгода, как мы расстались… Кстати, как он поживает? Первое время часто прилетал сюда к детям, а потом куда-то пропал… правда, я не интересовалась.
— Действительно о нем давно не слышно, — произнесла Любава. И пояснила: — В свое время я с Гэлом работала в одной экспедиции.
Похоже, обе на самом деле ничего не знали о ботанике.
— К сожалению, ничего конкретного сказать не могу. — По понятным причинам вдаваться в подробности я не стал.
Вполне удовлетворившись таким ответом, Лола заговорила о детях, которые с бабушкой и дедушкой, ее родителями, где-то сейчас путешествовали. Слушал я невнимательно, лишь поддакивая в нужных местах. Зеленые глаза Любавы занимали меня куда больше. После разговора о погоде хозяйка поднялась и спросила, обращаясь ко мне:
— Что вам еще предложить? Может, апельсиновое желе? Вы его не пробовали…
Я поблагодарил и отказался.
— Тогда отдохните. Дом и сад в вашем распоряжении. Надеюсь, Любава, ты займешь гостя? — уголками губ она улыбнулась подруге. — А меня прошу извинить: ближе к вечеру я улетаю, надо собираться.
К столу подкатил робот-уборщик и загремел посудой. Я встал и с великим удовольствием предложил руку Любаве.
XI
«Итак, в целом картина сложилась. Если не принимать во внимание способ, каким муж расправился с соперником, ничего необычного в этом деле не было. Заурядное, в общем-то, убийство на почве ревности, каких человечество, к сожалению, знает великое множество за свою историю. Но как все до мелочей продумано! Во-первых, я узнал про этот жуткий обычай Тиллы. Я, например, о нем понятия не имел. Во-вторых, полностью усыпил бдительность жены: расстался с ней, предоставив полную свободу, улетел в экспедицию, потерялся там для всех. А сам тем временем внимательно за ней следил и записал несколько пикантных сцен. Это еще суметь надо, незаметно!.. Ловок оказался Гэл Миз! Дальше-то все просто: переслал кристалл Юлии и ждал результата. А вообще жестокий человек! Он же знал, что согласно обычаю после смерти Фроса Юлия покончит с собой. Правда, может, ослепленный жаждой мести, забыл об этом? Не исключено… Тяжелый грех взял он на душу: подстроил убийство товарища по службе, может быть, в прошлом друга. Как-никак они работали вместе в той трагической экспедиции на Терфу… Кстати, о Терфе. Надо же, как все причудливо переплелось! На планете происходят непонятные вещи, лучшая экспедиция при попытке их разгадать в полном составе сходит с ума. Потом на Земле один пропадает, начальник трагически гибнет, а третий странным образом умирает от внезапной остановки сердца. Что угодно можно подумать. И вот такая банальная развязка! И Терфа со всеми ее тайнами здесь ни при чем. Может, когда-нибудь я и займусь этой планетой, но не сейчас. У меня каникулы, и есть дела поинтересней. Правда, о разговоре с Юлией Фрос надо сообщить. Только не Фоггу. Доложу прямо начальнику криминального отдела Службы. Ох, взгреют же Альбина Фогга за то, что отстранил меня от расследования, и сам ничего не делал!..»
Последняя мысль развеялась, и я вслух засмеялся, представив физиономию своего бывшего начальника. Наказание последовало без промедлений: коварный, низко летящий резаный мяч проскользнул под ракеткой и угодил в магнитную ловушку. Она довольно чавкнула у меня за спиной.
— Ага! — закричала Любава. — Теперь не отвертишься! Этот мяч ты пропустил специально, даже засмеялся. Кончай поддаваться, иначе не стану играть!
Признаться, перед этим я действительно умышленно пропустил несколько мячей. Так хотелось увидеть ее торжествующей! Играла она в магбол сильно, но я все-таки был чемпионом Академии Службы космической безопасности. А вот этот мяч попросту зевнул. И потому с чистой совестью крикнул в ответ: