Практикующий. Сделка с вороном
Шрифт:
Вытаращившись на парня, я потеряла равновесие и приземлилась на Яблонева. Точнее, прямо ему на руки, словно он только этого и ждал.
– Сиди тихо, – пробормотал Влад, даже не пытаясь помочь мне подняться.
Вместо этого темный усадил меня поудобнее, оставив у себя на коленях. Сообразив, что его такая поза вполне устраивает, я подняла голову и даже открыла рот, чтобы сказать что-то наверняка не блещущее интеллектом, но, наткнувшись на внимательный взгляд из-под ресниц, передумала. Вряд ли его мысли даже коснулись той темы, в которой только что увязала я. Тяжело быть девочкой.
– Я думаю, что из-за вашей длительной
– Как такое возможно, я же…не умею это делать.
– Ты – потомственный фамильяр, – красноречиво вскинул бровь Влад. – Когда инстинкты работают на максимум, тебе не нужно уметь, все происходит рефлекторно.
– Так что это было? Ты можешь расшифровать?
Яблонев тяжело вздохнул и снова закрыл глаза.
– Расшифровать такое видение непросто. Мне понятно, что то, что слышала и чуяла ты, было петлей смерти, но совершенно неясно, смерти чего или кого. Вой в твоем случае может означать слишком многое, учитывая твою сущность, а смерть это не только о физическом прекращении чьей-либо жизни. Смысл может быть как слишком глубок, так и лежать на поверхности, означая самое простое и очевидное. Мне так же понятно, что Ирка столкнулась с падальщиками. У практикующих есть такая поговорка: «Услышал падальщика в костре – быть беде». Так или иначе, мы получили серьезное предупреждение. Вот только неизвестно, на кого или что нацелена угроза.
– Разве… не очевидно, что если видение получила я, то и угрожает это что-то мне?
– Нет, – отрезал ведьмак. – Никто не существует в пространстве обособленно, мы все связаны между собой. С таким же успехом предупреждение может относиться к твоим близким, друзьям или знакомым. И потом, я же сказал, что не стоит воспринимать все буквально, смерть – это более глубокое понятие, чем ее определение в учебнике по биологии.
Покосившись на темного, я уставилась в стену, стараясь привести мысли и все им сказанное в порядок. Вздрогнув, когда длинные тонкие пальцы ведьмака обвили мое запястье, я запоздало выдохнула, только сейчас понимая, что зачем-то задерживала дыхание.
– Не бойся, – Влад мягко привлек меня, позволяя спрятаться от жалящих догадок у себя на плече. – Мы со всем разберемся, как и всегда.
– Тебе не кажется, что, чем больше мы разбираемся, тем запутаннее и страшнее все становится?
– Нет. Это просто повышается уровень сложности, что вполне закономерно и необходимо для дальнейшего роста и развития.
– У меня такое чувство, что это цитата из какого-то доклада, – скривилась я, на что Яблонев фыркнул в макушку, заключая меня в кольцо рук. Сразу же стало… хорошо. По-домашнему уютно, надежно и спокойно, все равно как падать спиной вперед, зная, что приземлишься на мягкий матрас.
– Закрой глаза, – тихо проговорил Влад с той особой интонацией – золотой серединой между просьбой и приказом, которую я не могла повторить, сколько бы ни пыталась. – Подними руки над головой.
– Что, еще какой-то подарок? – тут же заерзала я, готовая немедленно начать дебаты на тему его неуместной щедрости.
– Делай, как я говорю, – размеренным голосом велел Яблонев.
Закусив губу, я вытянула руки вверх.
– Чуть сожми кулаки, как будто что-то держишь. Вот так. Представь, что это перекладина всех проблем.
– У мамы таким трюкам научился?
Тяжелый вздох темного пригасил мой скептицизм и поставил на рельсы серьезности.
– Хорошо, хорошо, – пробурчала я, в который раз ныряя в прорубь собственных неприятностей. – Представила.
– Теперь у нас два варианта. Можешь вцепиться в нее мертвой хваткой, пока пальцы не побелеют и кисти не сведет, или отпустить.
– И куда я упаду?
– В реальность, – уверенно ответил Яблонев. – Видишь ли, люди привыкли относиться к страхам и тревогам, как к домашним любимцам. Ласкают их, пригревают на груди, удерживают возле себя, придумывают имена и прикармливают своими сомнениями. Без человека их не существует, сами они никого не преследуют, в ноги и руки не вгрызаются, в заложниках не держат. Достаточно лишь однажды осознать, кто в кого на самом деле вцепился, чтобы выйти из этой ситуации победителем. Чем больше ты думаешь о них, пытаешься прогнозировать, накручиваешь себя, представляя худшие сценарии, тем сильнее сжимаются твои руки. Реальность – это не мысли о будущем, а действия в настоящем. Негативное мышление, к которому относится вся эта перекладина, – Влад легонько постучал по моим кулакам, – очень быстро превращается в личную параллельную реальность, где все пошло не так. И она затягивает. Понимаешь?
– Да, – выдавила я, в тысячный раз задаваясь вопросом, как у ведьмака получается разжевать то, к чему даже подступаться было страшно.
– Так что? Продолжишь висеть в параллельной реальности, где все страшно, непонятно, неудачно и беспросветно, или все-таки спрыгнешь и пойдешь шаг за шагом в настоящем?
Глубоко вздохнув, я разжала кулаки и уронила руки на колени. Стало не в пример легче. Почти так же, как после бросания ветки в костер. Открыв глаза, я посмотрела на Яблонева.
– Как ты смог всего за несколько минут так прочистить мне мозги?
– Это талант, – хмыкнул ведьмак, взъерошив мне волосы. – Во-первых, все, что с тобой происходит, очевидно и без моих способностей, а, во-вторых, фамильяру всегда проще понять себя, когда он находится рядом с практикующим, это одна из возможностей связи. Сейчас ты просто позаимствовала несколько присущих мне черт и правильно их использовала, пусть и с моей помощью.
Ну, конечно. Следовало понять, что внезапно появившийся обзор «над» проблемой – это фишка Влада. В отличие от меня, ведьмак все рассматривал сверху, согласно своей крылатой сущности, в то время как я неслась напролом через колючие кусты и репейник.
– Хорошо. Шагаем по реальности, – глубокомысленно кивнула я. – И куда шагаем, что делаем дальше?
– Сейчас тебе нужно вернуться домой, провести время с мамой и начать готовиться к сессии, – усмехнулся Влад, видя мое скривившееся с первых же слов лицо.
– Ты же знаешь, что я спрашивала не об этом!
– Знаю, но ты опять тянешься к перекладине, – чуть пожал плечами темный. – Что у нас там… – Он погладил большим пальцем мой лоб. – Отец? До встречи с ним еще восемь дней. И хотя мне тоже очень интересно, что он и его практикующий тебе скажут, за это время может произойти еще много чего.