Практикующий. Сделка с вороном

Воронцова Валерия Михайловна

– Леша? – не поняла Самойлова.

– Мой парень, – похлопала ресницами Лошадка.

– А-а, – кивнула отличница. – Ты чего?

– Задумалась, – коротко отрубила я, мысленно желая Марьяновой еще разок напороться на защиту от Влада. С удовольствием посмотрю это зрелище и даже никакого хлеба не попрошу.

– Привет! – улыбнулся Хворостухин, заметив нас первым, едва мы поравнялись с компанией его новых подружек.

– Привет, – одновременно ответили мы с Иркой.

Я искоса оценила руку Дэна на плече предводительницы Ку-Курятника.

Как он умудрился вляпаться во весь этот водостойкий мейкап и при этом выглядеть таким довольным? Почему из всех сотен девушек ТулГу именно Марьянова?

– О, вы же знакомы, точно, – растянула свои уже подвергшиеся косметическому вмешательству губы Инга. Такими темпами да с моей помощью, здесь и хирургическое потребуется. Вроде бы отсюда до челюстно-лицевой клиники недалеко… Боги, дайте мне терпения!

Как всегда неожиданно внутри что-то резко встрепенулось, разливая тепло. Связь фамильяра и практикующего запульсировала с особой частотой, будто настраиваясь, прежде чем забиться размеренно и ровно, превратившись в фон для других ощущений. С каждым днем мне все больше и больше нравилось чувствовать, как на другом конце города просыпается Влад. Правда, сегодня он «включился» как-то слишком рано для себя – обычно его пробуждение приходилось на начало, а то и конец третьей пары…

Думая о своем ведьмаке, я, как подсказывали взгляды окружающих, пропустила какой-то вопрос, глупо улыбаясь. Зато рычать и скалиться больше не тянуло, и то счастье. Не объяснять же потом в деканате агрессивные выходки сущности спонтанным бешенством или аллергией на курятину.

– Простите, мы спешим, – и не подумала переспрашивать я, улыбаясь еще шире, заслышав «Князя тишины» на звонке.

Оставив Дениса в плену Ку-Курятника, я кивнула тактично ушедшим вперед Ирке с Ярой, принимая звонок.

– Или ты сейчас же говоришь, кого в такую несусветную рань я должен встать и проклясть, или даешь своему практикующему поспать, – проворчал Влад в трубку.

– Не такая уж и рань, половина десятого, между прочим, – возмутилась я, но тут же сдала назад. – Прости, не хотела тебя будить.

– Пока я не открыл глаза, о стопроцентном пробуждении речи не идет, – сонно протянул ведьмак, и я закусила губу, отчетливо представляя, как мой темный лежит с телефоном на щеке, утопая головой в подушке. С его умениями позвонить вслепую ничего не стоило.

– Я тоже так хочу, – пробубнила я. – Хочу лежать в кровати под одеялком…

– …но институт, экзамены, сессия… – напел Влад в тему. – Разворачивайся и иди домой, в кровать, под одеяло, я разрешаю.

– А если я хочу к тебе домой, в кровать, под одеяло? – Я прикусила язык, но навязчивая мысль с него уже сорвалась, попадая в уши к самому нежелательному в такой ситуации адресату. Сейчас бы уткнуться носом в теплую шею, вдохнуть воск и древесину и проспать до самого вечера в объятьях практикующего… Соберись, Агата!

– Приезжай, – вкрадчиво и немного хрипло велел Яблонев, совсем не помогая моей сознательности выстоять. – В моем доме

ты точно никому не захочешь откусить голову, и я смогу выспаться. Почему-то мне в голову идут числа три, шесть, два, один и пять. Запомни, видимо, тебе пригодится, – огорошил ведьмак прежде, чем я снова извинилась бы за свою импульсивность, ставшую для него будильником.

– Что это?

– Понятия не имею, – зевнул Влад. – Буду ждать тебя в четыре на Максима Горького.

– Сладких снов, – улыбнулась я, заходя в обитель гуманитариев.

Короткий разговор с Яблоневым отогнал раздражение на Марьянову и ее свиту, так что за парту с Ругаловой я садилась в приподнятом настроении, без всяких сценариев жестокой расправы в голове.

– Ленка уже зачетки раздает, только что из деканата, – Ирка протянула мне мою. – Летний сезон «поставьте мне восемьдесят один балл, я на красный диплом иду» официально открыт.

– Ты причитать и будешь, мне все равно на цвет диплома, – пожала я плечами.

– А маму порадовать? – хмыкнула Ругалова.

Красноречиво глянув на подругу, я покачала головой, не видя в этом серьезной причины. На самом деле, мою маму сейчас сильно порадует только мое официальное заявление об отказе быть фамильяром и контактировать с чем или кем-либо из мира практикующих. Пусть это делает меня плохой дочерью, но настолько ее радовать я не собиралась.

Глава 9

Покидая аудиторию с середины четвертой пары вместе с Иркой, я все еще не могла поверить полученному нами зачету по основам теории коммуникации. Числа, продиктованные Яблоневым утром по телефону, оказались правильными вариантами ответов в свалившемся, как снег на голову, тесте! Хорошо, что два ответа я знала сама, и, уловив знакомую последовательность, проставила остальные верно и сумела подсказать Ругаловой.

– Вот это я понимаю начало зачетной сессии! – ликовала подруга. – Слушай, ты спроси у Яблонева, вдруг его еще какая полезная информация посетит? Круто же! Вот бы с Щебином так же прокатило!

Хмыкнув под нос, я убрала зачетку в сумку, догадываясь, что учеба для темных практикующих с их способностями и любовью к себе просто не могла считаться чем-то сложным. Интересно, Яблонев хоть к одному экзамену или тесту готовился по-честному?

– Ты не знаешь, у Праховой часом диплом не красный? – Ругалова думала в том же направлении.

– Не знаю, но не удивлюсь, если так, – ухмыльнулась я, не представляя себе Варвару, зарывшуюся с головой в учебники.

– Ого-го, – задрала голову подруга. – Дождь все ближе.

– Ветер переменился, – согласилась я, отмечая похолодание и чуя надвигающуюся на город грозу.

– Будет светопреставление… Ладно, я побежала домой, удачи на деле с Владом и передай ему «спасибо» за зачет! – быстро приобняв меня, Лошадка спустилась в подземный переход, в то время как я, заткнув уши наушниками, зашагала вниз по проспекту, решив пойти в Заречье пешком.