Пращуры русичей
Шрифт:
1
Ходота и купцы-мятежники, несмотря на то, что план их не удался, и княжич Игорь исчез, не собирались отступать, да и отступать то поздновато было. Теперь то уж Рюрик никому спуску не даст. Шутка ли, новгородцы клятву приступили, и на сына его единственного собирались руку поднять. Да, впрочем, и без того, не тот князь Рюрик что бы свое да без боя уступить. Страх заставлял поспешать, торопиться, город готовился к приходу истинного князя.
– Глянь, глянь, дурачья то сколь, куда ж они идут то? – пролепетала тощая бабка, своей товарке. – Идут к татям этим, что варягов то княжьих побили, хотят в войско к Вадиму
– Так то не столь дурь, сколько жадность людская, – отвечала ей соседка, пожилая женщина, в цветастом платке, и расшитом сарафане.
– А, что так, почему жадность то?
– Так Вадим этот, дружки его, такую плату посулили тем кто Новгород оборонять станет, что этим лоботрясам и во сне не привидится.
Молодые парни, да, и зрелые мужики поспешали на Ходотин двор, где сам купец принимал в новую дружину всех добровольцев. Отбирали всех желающих, тех кто с бронёй своей приходил, да с оружием, приветствовали, тех же, кто гол, оружием снабжали. Благо в закромах купеческих добра того немало припасено было. Дивились мужики: «Да тут, пожалуй, железа на целую армию будет. Вот так гости торговые, а добра накопили, на семь жизней хватит».
Ходота лично беседовал с каждым новым воем, выдавал ему плату, да вручал кому секиру, кому копьё, а кому и меч. На мечи не все зарились, ведь мужикам топор да рогатина – оно привычней. Стоящий поодаль Вадим, глядел на всё это равнодушно. Он знал, что на дворах у Рубца, Бавы да Гостяты происходит нечто подобное. Купцы не скупились, плату давали достойную, деньгами, оружием да прочим товаром. Да и к чему скупиться, возьмёт город Рюрик, не богатств им тогда не иметь, ни голов не сносить. Да и погромив княжьих сторонников, бунтовщики взяли добра немало, теперь тем добром и расплачивались. Бава с Гостятой, предложили по соседним поселениям клич кинуть, позвать мужиков тамошних. Идею поддержали, но народу не много пришло. В основном тати да изгои, одним словом разбойнички, кто на плату позарился от безысходности. Мужики же, что на земле своей сидели, лишь у виска крутили.
– Мы у князя города не крали, не с руки нам вашу кашу расхлёбывать, – говаривали они по простецки. – Это вам теперь за свою шкуру трястись, а мы уж поглядим. Лучше без монеты звонкой, чем с монетой, да без головы.
Но народу, тем не менее, набралось немало.
– Глянь ка, глянь, воевода, сколь силушки то собрали, – обращаясь к Вадиму, радовался Ходота. – Да неужто мы с такой ратью города не удержим. Даже даны стен града нашего взять не сумели, а теперь когда у Рюрика сил то с шиш, а у нас, войско несметное, ну точно побьём русов.
– В отаре овечьей тоже сотни баранов, а пара, тройка волков, в момент её разгонит, да сколь надобно вырежет, – буркнул Вадим, и ушёл в дом.
Вадим видел, что дело, которое они затеяли засасывала его в ещё большую пучину.
– Люду сгубили множество, а сколь ещё погубим. Я ведь по началу лишь с князем самим поквитаться желал, а тут…
Крики и смех, доносившиеся со двора, раздражали воеводу всё больше и больше. Вадим сел на лавку, достал из ножен старую саблю, погладил клинок рукой. В помещении, при тусклом свете, всегда блестевшая сталь, словно бы потускнела.
– Ну, коль уж сделанного не воротишь, надо хотя бы честь соблюсти. Пусть приходит князь с Русью своей, а мы уж с тобой его встретим, – и, произнеся это вслух, он резко вогнал клинок в ножны.
– Вжжжиг! – лязгнула сабля, словно подтверждая слова хозяина.
2
Когда флот Рюрика пересёк озеро Ильмень, и корабли шли вдоль побережья, навстречу стали попадаться рыбацкие лодки. Первые же встречные донесли князю худую весть. Узнав о том, что Новгород, его вотчина в руках мятежников, и все его люди перебиты, а дома и усадьбы разграблены, Рюрик пришёл в ярость. Но больше всего его, конечно же, беспокоила судьба сына. Никто из видаков да прочих вестников, не знал ничего о несчастном Игоре. Но при этом, никто и не мог сказать, что юный княжич погиб. Рюрик винил себя, что пренебрёг пророчеством старой нурманки, и отослал Олега. Поэтому на этот раз, он решил просить совета не у людей, а у самих богов.
– Раз пророчество сбывается, значит, только боги смогут дать мне ответ, жив ли мой сын, – решил князь, и повелел причалить к берегу.
Флот пристал к берегу, и уже к вечеру князю сообщили, что капище найдено, а верховный жрец его, служитель Перуна – Ярогост, готов встретиться с князем. Взяв лишь двух гридней для охраны, Рюрик направился в дубовую рощу для встречи с волхвом. Приближающаяся ночь, не смогла остановить встревоженного не на шутку князя. Уговорами взять большую охрану, Рюрик так же не внял.
Они какое то время шли по широкой тропе через лес, пробираясь сквозь туманную дымку через которую с трудом пробивался тусклый свет заходящего солнца. Тропа то вела прямо, то, извивалась вёрткою змейкой, исчезала и появлялась вновь. По обеим сторонам, словно воткнутые в землю копья возвышались могучие деревья.
– Корабельные, – промолвил один из стражей, глядя на высокие ели поросшие мхом. – Целый флот отстроить можно.
Второй гридь, видя, что от слов князь весь напрягся, только грозно цыкнул на своего, более молодого спутника. Дальше вся троица шла молча.
Капище представляло собой поляну, окружённую неглубоким, в пол аршина глубиной рвом. Идол стоял в самом центре круга, сам жрец ожидавший гостей, расположился совсем рядом со своим деревянным кумиром. Человек и его святыня слились в единое целое, и поначалу Рюрик даже не понял, в ком из них течёт живая кровь, а кто сделан из дерева.
– Так это ты и есть тот великий воин, призванный возродить наши земли? – Рюрик даже не понял, насмехается над ним жрец или говорит серьёзно.
Князь сделал несколько шагов вперёд, его спутники застыли у самого края поляны. Неопределённого возраста старец, которому могло быть и пятьдесят и все сто, с мохнатыми бровями и крючковатым носом, был укутан в накидку их шерсти, которая позволяла видеть лишь его лицо. В тусклом свете зарева, Рюрик не смог рассмотреть его глаз, но как будто ощутил на себе их силу.
– Ты призван править, но зло окружает тебя, поэтому ты совершаешь ошибки, которые могут погубить и тебя, и весь твой род. Что ты хотел спросить у моего бога? Даже до меня долетели вести, что ты едва не потерял своё княжество.
– Своё княжество я верну, чего бы это мне не стоило, я пришёл не за тем, – на удивление самого Рюрика его голос был твёрд и силён. – Меня волнует, жив ли мой сын, мой наследник.
– О, я вижу сильного человека, сильного и твёрдого как сталь его меча, но в его сердце помимо того живёт ещё и любовь, – жрец усмехнулся. – Я понимаю тебя, и поэтому я тебе отвечу, твой сын жив, я вижу, как от тела Перуна исходит его тепло. Я сам попрошу богов, что бы ты вернул себе наследника. Твой сын пройдёт долгий путь, и, так же как и ты станет великим правителем, но ты должен за это кое-что пообещать.