Прав ли Дэн Сяопин, или Китайские инакомыслящие на пороге XXI века
Шрифт:
В конце XX века в Китае появилась вера вне храма, вера вне государства, вера вне партии. Вполне вероятно, что так произошло именно по той причине, что храмов либо вообще не было, либо в них уже давно господствуют партия и государство, идеология которых прямо враждебна идеологии церкви, религии, вере. В КНР ситуация сегодня сложилась таким образом, что партия и государство срослись. Они торгуют, в том числе и в храмах, превратив часть из них в аттракционы, предназначенные для выкачивания денег из посетителей и туристов. В такой же аттракцион превращен, кстати сказать, и "Дом памяти Мао Цзздуна", где сразу же за залом, где хранится его тело, посетителям предлагают приобрести всего за пятнадцать юаней (два доллара)
В КНР жизнь подавляющего большинства людей сегодня очень трудна. Она трудна и материально и духовно. Люди живут в основном очень скромно и бедно. Их жизнь полна опасностей, в том числе и потому, что в стране свирепствует преступность. Но люди хотят иметь отдушины в этой жизни. Нужно какое-то время, какое-то место, где можно не бояться, где можно отдохнуть душой, уйти в себя, где тебе никто не помешает. А площадки для гимнастики можно устроить где угодно, там можно заниматься упражнениями, дыхательно-оздоровительной гимнастикой. Здесь и появляется возможность для наполнения души совсем не тем, чего хотелось бы руководителям правящей партии, - не атеистической пропагандой и не рассуждениями о диалектическом материализме и марксизме...
В конечном счете деятельность человека определяют стремления души. Сегодня в Китае существует разрыв между устремлениями китайской души и официальной пропагандой и идеологией. Китайская душа требует наполнения. Чем же она будет удовлетворяться в будущем?
* * *
Судя по деятельности Ли Хунчжи, он хотел бы возглавить своего рода "стихийное бедствие", некое "цунами", с которым никак не могли бы справиться руководители КПК и КНР. Наверное, он далеко не случайно взял в качестве ключевого понятия для своего учения китайский иероглиф "фа", который применительно к буддизму переводится как дхарма или закон. Ли Хунчжи почувствовал или понял, что в современном Китае многие люди полагают, что в стране не хватает закона, что главные события происходят в форме беззаконий - если подразумевать высшую справедливость.
И в то же время многие китайцы приходят, осознанно или инстинктивно, к тому, что их душа стремится уже не к уставу партии и не к законам государства, потому что все это существует уже 50 лет, но облегчения людям по большому счету не приносит. И тогда китайцы приходят к мысли о необходимости действовать не по законам КНР и не по уставу КПК, а по собственному пониманию нравственных норм. Прежде всего взятых из буддизма. Именно это и есть тот самый закон, который приветствуют китайцы, ставшие последователями учения Ли Хунчжи. Иначе говоря, они называют понятия, предлагаемые Ли Хунчжи, законом, и они легко воспринимают термины, которые им предложены Ли Хунчжи, особенно "фа" - закон или дхарму.
На стороне Ли Хунчжи выступает масса недовольных. Это прежде всего уволенные или просто потерявшие работу, а их число за последние годы весьма значительно возросло; они составляют немалую часть городского населения. К ним можно прибавить и пенсионеров, а также тех деревенских жителей, которые из-за безработицы вынуждены идти в города, жить там на птичьих правах, хватаясь за любую работу, если она подвернется.
* * *
Руководители КПК были поражены прежде всего массовым характером движения "Фалуньгун". Когда сторонники Ли Хунчжи собрались у Чжуннаньхая, они сидели и стояли молча, молча они делали свои упражнения, которые состоят очень часто в том, что человек поднимает, скажем, обе руки с обеих сторон головы на уровень лица и застывает надолго в такой позе, полагая, что жизненная энергия из рук проходит через голову и благодаря этому удается постепенно расслаблять мускулы головы, что приносит облегчение.
Иначе говоря, при этом каждый человек остается отдельной человеческой личностью, не теряет себя; он уходит в себя, но не "льется" каплей с массами. И в то же время все эти индивидуальности в совокупности - это угрожающая безмолвная масса, которой испугались власти. Ли Хунчжи дал людям возможность расслабиться в той "напряженке", которую представляет собой сегодняшняя жизнь в Китае.
Ли Хунчжи провозгласил себя Богом, и это на многих в Китае подействовало. Они пошли за ним.
Он не имеет отношения к буддийской религии во всех ее ныне известных формах, то есть не имеет отношения не только к официальной буддийской организации в КНР, но и к далай-ламе.
У Ли Хунчжи много последователей на Тайване; они есть почти в каждом городе и населенном пункте. Власти на Тайване не боятся этого движения, ибо на Тайване оно носит не политический и не протестный характер, как это было в континентальном Китае.
Ли Хунчжи предлагал властям КНР вступить в диалог, чтобы внести коррективы в свои разъяснения для верующих, сделав движение приемлемым для властей. Они на это не отозвались. Учение и методы Ли Хунчжи оказались ответом на состояние души и тела человека в Китае, во всяком случае довольно многих людей. Его метод - это метод нахождения покоя. И людей, которым это необходимо, оказалось - неожиданно для властей - много. Им не к кому больше обратиться. Когда занятия этих людей стали движением, да еще управляемым таким человеком, как Ли Хунчжи, да еще с помощью всекитайской организации, которая действует вне контроля со стороны КПК, - вот тогда партия и государство его подавили.
Иначе говоря, происходит столкновение линии партии и настроений китайской души.
* * *
Подводя итоги, можно сказать, что в конце XX века в Китае произошло своеобразное полувосстание нескольких миллионов человек под знаменами "нового Будды". Властям удалось запретить это движение, но им пришлось применить административно-полицейские методы. Окончательно ли подавлен этот протест и что произойдет в дальнейшем?
Эти вопросы остаются открытыми.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Прошло десять лет со времени событий 4 июня 1989 г. на площади Тяньаньмэнь в Пекине.
Живущий ныне в США Су Шаочжи, в прошлом директор Института марксизма-ленинизма и идей Мао Цзэдуна Академии общественных наук Китая, утверждал в связи с этой датой, что Дэн Сяопин был не прав, полагая, что тогда произошел "бунт", что это было "отрицание в корне руководящей роли КПК и социалистического строя", ибо на самом деле это было подавление силой своеобразной акции гражданского неповиновения.
Помощник генерального секретаря ЦК КПК Чжао Цзыяна по вопросам политической реформы Бао Тун, отстраненный от руководящей работы после подавления демократических выступлений на площади Тяньаньмэнь, теперь подчеркивает, что в 1989 г. большинство населения выступало за использование демократических способов борьбы против разложения чиновничьего аппарата партии и государства. Тогда в ходе экономических реформ сложилась ситуация, при которой рынок уже существовал, но участники экономической, хозяйственной конкуренции находились в неравных условиях. Отсутствие политических реформ приводило к развитию "рынка без правил", к разложению чиновничества и бюрократическому капитализму.
В отсутствие демократии ничто не ограничивало и не сдерживало властные структуры, а это приводило к сращиванию власти и денег, чиновников и олигархов. В результате плоды экономических реформ попадали в карманы горстки бюрократов, что и вызывало повсеместное и всеобщее недовольство простых людей Китая. Причем речь шла не только о студентах, не только о молодежи и интеллигенции и не только о Пекине, но о всем населении всей страны. Проявлением такого недовольства и стали события на площади Тяньаньмэнь в Пекине.