Правая рука помощи
Шрифт:
Я утомленно оглядел ее с ног до головы и не смог сдержать улыбки. Бывшая именинница снова поразила меня своим неловким прикидом. Она была вся в мехах, словно ей не двадцать лет, а все сорок. Огромные варежки и потертые валенки с нашивками какой-то советской символики. Образ завершало некое подобие шапки-ушанки, больше напоминающей банную шапку из овчины. Казалось, что более неподходящий наряд для вполне обычной обстановки сложно вообразить. Она стояла и улыбалась в ожидании моей реакции. Я молча смотрел на нее, еле сдерживая смех. “Не дождется!”, думалось мне.
Разговор,
– Есть у тебя что-нибудь здесь занимательного? – спросила она, стремительно шагая из стороны в сторону, словно бешеный меховой зверек.
– Да, смотри, – спокойно сказал я и достал из-под стола совсем маленький, как бы карманный, дырокол.
– Какая прелесть! У тебя есть маленький продырявливатель!
– Скорее всего это просто дырокол…
– Точно! Я пока постараюсь им что-нибудь продырявить. Скорее найди мне еще что-то любопытное!
Я стал показывать ей всякий бесполезный хлам, которым она наигранно восхищалась и потом вновь заливалась смехом. После переданного ей тяжелого ржавого молотка она внезапно перестала веселиться.
– Не по душе тебе молотки? – спросил я, как бы забеспокоившись.
Она какое-то время молча смотрела на меня, после чего отвернулась и продолжила задумчиво всматриваться уже в окно. Внезапно она заговорила спокойным тоном:
– Помнишь девушку, которая была у меня на дне рождения? Она сейчас на первом курсе архитектуры.
– Да, конечно. Странное дело: после того вечера она написала мне и много спрашивала о том, как я со всем справляюсь.
– Я знаю. Это я ей посоветовала. Сказала, что на тебя можно положиться и ты ни за что не откажешь в помощи.
– Так и произошло. Зачем ты это вспомнила?
Она снова повеселела:
– Без какой-либо причины, просто вспомнила почему-то о ней, – быстро проговорила она и снова отвернулась к окну, разглядывая не то загрязненный переулок, не то бесконечно чистые звезды, – знаешь, она сейчас счастлива. Учеба стала даваться с легкостью и без каких-либо проблем.
Я молчал, но внутри по какой-то причине стало теплее от таких слов.
– Она очень тебе признательна, – продолжила девушка, – лично мне нравится то, что ты отозвался помочь совершенно незнакомому тебе человеку. Вероятно, не каждый на такое способен, не забывай об этом. Нашему обществу словно не хватает помощи извне от тех, кто уже чему-то научен. Но вот что интересно: ты помог ей воспитать себя, но она тоже, в свою очередь, показала хороший пример того, что не стоит бояться просить у кого-то совета. Я знаю, тебе этого не хватает так же, как и нам всем. В этом слабость нашего поколения. Понимаешь?
– Понимаю.
– Вот и отлично. До скорых встреч!
Девушка внезапно выбежала из магазина, оставив меня переваривать это в одиночестве. Она определенно умела привести человека в полное замешательство.
Так каким же образом я спасал людей, о которых говорил ранее? На самом деле эта история лишена хоть какой-либо поэтичности, собственно говоря, поэтому я старался выдержать интригу. Итак, вот, что случилось как-то раз теплым весенним утром.
Я проснулся ровно в восемь утра и выглянул в приоткрытое на ночь окно. Глаза бы мои этого не видели… Весь снег, что растаял вчера, сегодня ночью превратился в огромное поле для конькобежного спорта. Повлиять я на это никак не мог, поэтому со спокойной душой продолжил заниматься своими утренними делами, после чего закинул все необходимое в портфель и вышел из дома под “I’m Still Standing” в наушниках. Я понимал, что прямо сейчас мне предстояло сразиться лицом к лицу в относительно честной схватке с самой матушкой-природой. На ее стороне была 400-метровая тропинка со склоном, полностью залитая льдом. На моей же – старые зимние ботинки со стертой подошвой.
Практически достигнув окончания моего пути, я понял, что теперь не могу рисковать своей победой, и решил обойти ее со стороны, чтобы спуститься по асфальтированным ступенькам прямиком к остановке. Я с хитрым лицом сделал небольшой крюк в предвкушении полной победы и ступил на лестницу. В эту же секунду я осознал, что только что с треском проиграл. Проиграл, потому что по всем асфальтированным ступенькам тянулся невидимый и тонкий слой льда. С треском, потому что по этим самым ступенькам я стремительно скатывался на пятой точке к самой остановке.
Я стоял на остановке с полной умиротворения физиономией, сквозь которую все же можно было заметить боль от ушиба на правой руке. Сенека научил меня не вымещать злость на погоде, вот я и стоял, словно душевнобольной: улыбался на манер Моны Лизы и постоянно сгибал-разгибал свою ладонь. Спустя несколько минут такой терапии я почувствовал на себе какой-то балласт. Это была совсем миниатюрная старушка, которая, скатываясь к остановке, смогла зацепиться за меня и устоять на ногах.
– Храни тебя Господь! Сейчас бы костей не сосчитали…
Не успел я встать в прежнее положение, как очередная пенсионерка на полной скорости влетела мне в спину.
– Извините, молодой человек!
– Он и меня уже успел спасти, – с гордостью прочавкала первая старушка.
– Не зря встал!
– Юноша, помогите, пожалуйста! – позвала третья женщина средних лет.
По прошествии какого-то количества времени я спустил около шести женщин разных возрастов, как говорится, одной левой! Они растерянно хватались за мои руки, но я, несмотря на свежую боль, охотно помогал им. Нам было весело, просто потому что каждая из них чувствовала себя в безопасности. Я обратил внимание, что все эти женщины не стеснялись попросить о помощи, в то время как я понимал, что вполне мог им ее оказать.
В автобусе мне вспомнились слова именинницы о том, что каждый из нас способен как помогать, так и просить. Я обратил внимание на старушек: они до сих пор улыбались. “Нам всем этого не хватает”, говорила она.
Этим солнечным весенним утром я ехал к своей девушке, в то время как Джон Уинстон Оно Леннон прямиком из наушников вкрадчиво советовал: “Imagine all the people living life in peace…”