Правда Евы
Шрифт:
– Чего?! Слушай, новенький, ты, кажется, плохо понимаешь, чем рискуешь. Повторяю, надо срочно начинать операцию! Это последний шанс открыть бункер! Это последний ключ! Если его уничтожат, мы теряем огромное количество голов, засевших в этом подземном убежище! Да что там… Ознакомься с подсчётами аналитиков. Если упустим этот ключ, то потеряем около десяти тысяч голов! Всю нашу прислугу с ближайших баз надо ставить «в ружьё» и направлять сюда.
– Первый, я понял, – ещё суше раздалось из динамика. – Информацию передам по внеочередному протоколу. Отбой.
– Отбой, база.
Он прикоснулся к сенсорной кнопке, отключая связь. Глянул вниз на далёкий асфальт. Затем прошёл к кабине вертолёта, заскочил внутрь. Раскрылись антигравитационные лопасти. Двигатели загудели ровно и протяжно. В следующую секунду Другой взмыл в воздух на стальной машине.
***
– Разбитая тарелка? – переспросил Байомин.
– Именно, – подтвердил Ратфор. – Вообще они ищут планеты, заселённые людьми и опустошают их. Сами себя они называют сверххищники. Если они не могут одолеть планету грубой силой, то берут хитростью, ведь, в конце концов, внешне они от нас не отличаются. У них сотни, если не тысячи, отработанных тактик и приёмов. Цивилизация, обнаруженная ими – обречена. Каждый будет съеден.
– Ты так спокойно об этом рассказываешь…
– Я просто привык к тому, что нас пожирают, – ответил двоюродный дед.
В одном из приборов коротко пискнуло. Он посмотрел на электронику. Шлёпнул по крайней кнопке на клавиатуре.
– Я просто привык к тому, что мы для кого-то пища, – повторил, собираясь с мыслями. – Если всё будет нормально, то мы здесь продержимся ещё…
Договорить не успел.
Истошно взвыла сирена. Байомин увидел, как на лице деда заиграли красные блики с экранов. Юный разведчик впервые слышал сигнал всеобщей мобилизации. Его предупреждали, что тот громкий, но Байомин даже не представлял насколько. Такая сирена и мёртвого заставит прийти на её зов.
– Это что-то нестандартное, – Ратфор склонился над мониторами, щёлкал по клавиатуре, но было видно, что у него ничего не выходит. – Я впервые вижу первый класс тревоги! – бросил он. – Такое чувство, что на нас собираются напасть все медведи и все звери планеты!
Он нырнул в ящик стола, вынул оттуда продолговатое устройство с парой сенсорных кнопок, сунул в руки двоюродному внуку.
– Бриста разберётся, что с этим делать, – сказал разведчик. – Бери свою невесту, и сваливайте отсюда. Здесь записано куда идти, а ещё там записана вся правда о Других. С доказательствами. Ты увидел о Других слишком много. Они не оставят тебя в живых ни при каких обстоятельствах, – поджал губы и покачал головой. – Не оставят. Именно из-за этого секрета, – показал глазами на устройство в руке внука. – Перебили предыдущую смену. Сейчас самый отличный способ смыться. Другого не будет.
– А как мы… – начал Байомин.
– Как и все, по сигналу тревоги! – перебил дед. – У тебя время ограничено! Хочешь жить? Бери Бристу и уходи! Чем дальше от Других – тем лучше!
– Внимание! Внимание! – разнёсся по базе сухой голос. – Объявлена всеобщая мобилизация. Всему обслуживающему персоналу явиться на первый боевой пост! Внимание! Внимание! Всему, без исключения, обслуживающему персоналу явиться на первый боевой пост!
– Вперёд! Вперёд! – дед замахал руками на родственника.
Байомин поднялся и вышел, по пути спрятав продолговатое устройство в отделение на поясе. За спиной с лёгким шипением закрылась дверь. Несколько мгновений юный разведчик стоял, пытаясь переварить информацию, свалившуюся на него точно голодный зверь. Час назад он жил в тепле и уюте, уверенный в завтрашнем дне, и тут… Оказывается, население базы – лишь пища, которую временно взяли на работу. За само знание об этом, кстати, могут съесть.
Сын Гтирера тряхнул головой. Надо действовать! Немедленно!
Он припустил в технический отсек, где трудилась Бриста. Надеялся, что невеста не будет спешить с выполнением всеобщего приказа. Она не любила подчиняться, что совсем неудивительно для дочери судьи. Поэтому есть шанс, что закончит дела, и лишь потом, нехотя и с видом, будто делает огромное одолжение, отправится на первый боевой пост.
Вообще-то они собирались пожениться, но на базе Других это оказалось сделать не так-то просто. Им не разрешили проводить привычный ритуал. Даже не объяснили почему. Просто сообщили Ратфору, что нельзя. Байомин с Бристой решили всё сделать тихо, но теперь свадьбу придётся отложить.
База Других заметно ожила. Байомин успел привыкнуть, что в новом доме всегда тихо, а белоснежные коридоры пустынны. После объявления тревоги всё резко изменилось. Коридоры кишели людьми, спешившими к первому боевому посту. Некоторые позабыли его месторасположение, спрашивали у остальных. Многих людей отвлекли от выполнения рабочих обязанностей. Кто-то шёл в спецодежде для опасных работ, большинство в красно-жёлтых спецкостюмах для внешних операций, попалось несколько женщин в пижамах. Байомин не понимал этого веяния – спать в некой специальной одежде. Впрочем, он на базе Других многого не понимал.
Коридоры наполнились топотом ног, десятками голосов. Юный разведчик бежал вдоль белоснежной стенки, навстречу двигались бывшие односельчане, спешившие на первый боевой пост. На большинстве лиц без труда читались недоумение и тревога. Конечно, каждого жителя базы подготавливали для внешних операций, охраны периметра, но в реальности этим занимались, как и в родном поселении, лишь бойцы, которые и так привыкли к подобной работе, а к другой непригодны. Каждому на базе вспомнились позабытые страхи. Вспомнился свист наблюдающего, извещавший, что пришли звери, и кого-то сегодня убьют и будут жрать. А кого-то погонят в тёмные и мрачные пещеры как живую пищу. Каждый спешил на первый боевой пост и всей душой надеялся, что это всего лишь учебная тревога. Спрашивали друг у друга, что произошло. Весельчаки шутили. Иные уверенно заявляли, что ничего страшного быть не может. Третьи обречённо предрекали, что базу Других собрались захватить звери.
Байомин бежал к месту работы невесты, мельком вглядывался в лица, слышал обрывки разговоров. Над головой с периодичностью раз в тридцать секунд раздавался приказ всему обслуживающему персоналу собраться на первом боевом посту.
Коридор сменялся коридором. Люди встречались всё реже. Большая часть – послушные. Услышали приказ – поспешили исполнить.
«Знали бы они, кто им эти приказы раздаёт», – подумал сын Гтирера.
Наконец он остановился возле белоснежной двери с выдавленной цифрой семнадцать. Приложил руку к сенсорной панели, хотя и знал – преграда не откроется.